Калинин

— Немцы в Химках, — говорили люди, прислушиваясь к грохоту беспрерывной канонады.

Государственный Комитет Обороны принял решение об эвакуации части правительства, ЦК партии и ЦК ВЛКСМ в город Куйбышев. Вместе с другими руководящими деятелями государства выехал туда и Михаил Иванович Калинин. И здесь он встречался с рабочими, с бойцами, отправлявшимися на фронт, с комсомольским активом, писал статьи.

Отсюда он вновь обратился к ленинградцам с призывом отстоять славный город.

Положение Ленинграда внушало Калинину серьезные опасения. С каждым днем затруднялись возможности доставки в город продовольствия. Железную дорогу перерезали немцы. На Ладожском озере начались штормы, и транспортные суда не могли отправиться в плавание.

В эти дни Михаил Иванович послал Сталину, как Председателю Государственного Комитета Обороны, письмо. «…Трудности в положении Ленинграда и опасность для него, — писал он, — видимо, увеличиваются… Мне кажется необходимым, чтобы были выяснены и тщательно разработаны возможные пути и способы снабжения Ленинграда в условиях зимы: гужевые, автотранспортные, самолетами…»

Вскоре пришел ответ Сталина. Он сообщал, что меры принимаются. Несмотря на недостаток самолетов и горючего, на помощь осажденному городу были брошены значительные силы транспортной авиации.

6 декабря 1941 года наши войска, остановив наступление гитлеровцев под Москвой, перешли в контрнаступление и погнали, погнали на запад полчища врага. Под Новый год была освобождена Калуга, потом Елец. Московская и Тульская области были очищены полностью.

Новый, 1942 год советские люди встречали, слушая по радио выступление Михаила Ивановича Калинина. Тихо звучал знакомый голос:

— Товарищи красноармейцы, командиры, политработники! Вашим уменьем, геройством, которым восхищается весь мир, враг остановлен…

Германская правящая клика просчиталась.

Наши силы в борьбе с врагом растут. Мы уверены в победе. Мы знаем, что ни один советский человек не успокоится до тех пор, пока хотя бы один гитлеровец будет топтать священную советскую землю, пока гитлеризм не будет выжжен каленым железом.

16 декабря 1941 года наступающие части Красной Армии освободили город Калинин. 11 января Михаил Иванович выехал туда.

Город встретил его грудой развалин, рядами сгоревших домов, на пепелищах которых, словно сказочные чудовища, возвышались кирпичные русские печки. В западной части области еще шли бои.

Калинин побывал на заводе имени 1 Мая, некоторые из цехов которого уже работали, встретился с руководителями области, с командующим Калининским фронтом генералом Коневым.

Потом он присутствовал на собрании городского партийного актива.

Он говорил здесь о сложных задачах восстановления разрушенного хозяйства, о переломе на фронте, о надеждах на лучшее.

Калинин закончил свою речь такими словами:

— В прошлой истории Твери… было немало проявления народного героизма, патриотизма, любви к своей стране, к своему народу. Мне хочется, чтобы и в данный жестокий, но великий героический момент Калининская область оказалась в первых рядах борющихся с врагом, чтобы в этой большой народной драме оказались страницы, на которых ярко запечатлена ваша беззаветная борьба за Страну Советов, за ее народ, за партию…

Зал стоя аплодировал Калинину.

На другой день Михаил Иванович отправился в село Городню Завидовского района. Один из жителей села, Е.С. Кульков, вспоминает: он куда-то собирался идти, как вдруг вбегает сосед Михаил Александрович Бабонов.

— Готовься, — говорит, — гостя встречать. Михаил Иванович едет и у нас остановиться собирается. Сейчас только сообщили…

Через некоторое время подъехало несколько машин. Из одной вышел Калинин с палкой в руках.

В доме Бабонова почетного гостя усадили в красный угол. Хозяева замялись: угостить-то нечем. Время тяжелое, голодное. На всю Городню одна корова осталась. Предложили молока.

— Подкрепитесь с дороги. Чем богаты, тем и рады.

Михаил Иванович отказался.

— Спасибо, — сказал, — я в Твери пообедал. — И вытащил из кармана папиросы. Все закурили. Лестно было выкурить папироску самим Калининым.

Вскоре изба заполнилась народом. Пришли крестьяне и из соседних деревень. На дворе быстро темнело. Зажгли тусклую керосиновую лампу. Так в полутьме и беседовали. О многом переговорили в тот вечер.

Кое-кто пал духом, не видел просвета в жизни: «За что ни возьмись, все в прах разрушено врагом. Хоть ложись и умирай!»

Слышал Михаил Иванович такие слова и раньше, еще в 1919-м. Знал, что и на этот раз выдержим, справимся с разрухой. Он советовал держаться за колхоз. Это живой родник изобилия. Только в нем сила и спасение. Надо браться за строительство жилищ, скорее приютить погорельцев, наладить учебу детей. Впереди — сев. Насколько успешно проведем его, настолько и жизнь наладим.