Калининград. Заметки поехавших

Неспешно волоча ноги по улице Красной армии, мы подобрались к заброшенному развлекательному комплексу «Дружба». Один из архаичных сайтов предоставил мне справку о заведении. Цитата: «компания работает в сфере ночных клубов, дискотек, развлекательных комплексов, готова обслужить в рабочие и, возможно, выходные дни». Однако, судя по всему, заведение не открывало дверей уже лет как десять. Кажется, Министерство обороны, чьей собственностью оно являлось, решило, что контингенту стоявшего поблизости Дома офицеров развлечения больше не потребуются.

Внутри комплекса все было разломано и разбросано (о чем позволялось судить через небольшую брешь в пластиковой двери), но, несмотря на это, помещение явно выделялось из числа других заброшенных достаточно современной отделкой. Теперь жалею, что мы не стали изыскивать лазейки, дабы попасть внутрь. Впрочем, навряд ли там осталось что-либо интересное за столько-то лет людских поползновений.

Сказать, что к вечеру мы очень устали – ничего не сказать. Мы едва стояли на ногах, перемещаясь в большей степени на автопилоте, чем в удовольствие. К тому же боль от набиравшей красноту кожи все нарастала.

Огромный памятник императрице Елизавете Петровне, который жители именуют не иначе как местной «статуей Свободы», мы имели удовольствие наблюдать лишь со спины. А могли и не увидеть вовсе.

Дело было так. Повернув с улицы Артиллерийской на Северный мол, мы долго шли по направлению к вершине холма, откуда предполагалось узреть достопримечательность. К внезапному обращению грунта в дюны я готов не был, и потому между делом предложил забить на эту парочку (и на императрицу, и на ее коня). Но Саша не поддалась соблазну, и не зря: спустя буквально несколько прыжков по песку мы оказались вознаграждены. С холма развернулась панорама, содержавшая в себе и памятник, и фрагмент прибрежного променада, по которому неспешно прогуливались люди.

К городском пляжу (не путать с тем диким на Балтийской косе) мы спускаться не стали: пришлось бы делать слишком большой крюк. Наш экскурсионный маршрут, скорректированный известными обстоятельствами, предполагал другое. Разминулись мы, к слову, и с затонувшей близ набережной баржей, о существовании которой во время визита в Балтийск даже не знали. Ее уже как несколько лет обещали поднять и увезти с глаз долой, но воз был и ныне там.

Кстати, о ржавых суднах. Еще в Питере за просмотром карты города я прикидывал, как можно добраться до кладбища военных кораблей (вдруг, думаю, останется время). Располагалось оно на юго-востоке полуострова, в часе ходьбы от нас. Однако в столь насыщенный день могильнику было попросту не суждено оказаться на повестке. Что, возможно, и к лучшему, ведь, как поговаривают, туда уже ограничили вход. Второй за день поход в никуда раздавил бы в блин всю нашу тягу к авантюрам.

Но без погостов в Балтийске мы не остались: вернувшись к маршруту, мы направились к мемориальному немецкому кладбищу. Захоронение считалось интернациональным, ведь помимо покоившихся немецких солдат и офицеров, павших при обороне Пиллау, земле были преданы и узники лагеря для военнопленных «Форштайл». Суммарно были захоронены более 13 тыс. людей, большинству из которых, как пишут, не перевалило за 25 лет.

Мемориал встретил закрытой калиткой. Но не успел я огорчиться, как жена легким движением руки разрешила проблему: требовалось просто сдвинуть щеколду на дверце. На кладбищенской лавочке, что стояла сразу при входе, отдыхали с «веселыми» напитками люди-родители, не уделяя отпрыскам должного внимания. И сложно сказать, было ли преграждение дороги намеренной акцией какого-нибудь заботливого работника или же являлось элементом баловства галдевших неподалеку детей. Семейный отдых в России – бессмысленный и беспощадный.

Когда мы отдалились от них на внушительное расстояние, то смогли убедиться, что в парке было по-настоящему тихо и спокойно. Летали зеленые птички – зеленушки, из подстриженных лужаек по обе стороны торчали собранные в группу «пузатые» каменные кресты или одинокие кубовидные фрагменты. Дорога вела к центральной инсталляции комплекса, находившейся на небольшом возвышении. Она представляла собой шеренгу мемориальных плит с нанесенными на них именами и датами жизни усопших. В центре мемориала в одном ряду с плитами было установлено три креста из стальных пластин. Центральный из них (самый высокий) – девятиметровый православный. Хорошее место, чтобы задуматься о бессмысленности войны.

Кладбище имело сквозной проход. Поиграв с щеколдой и на выходе (видимо, затворять калитки – дань неизвестному обычаю), мы покинули его территорию. Тенистая дорога повела вдоль заболоченного рва форта Восточный (1889) – окраины парка им. Адмирала Головко. Ему на смену пришли низкие дома жилых кварталов, перемешанные с промышленной зоной. Грязь под ногами двум измотавшимся путникам была что красная ковровая к столовой на Водолазном переулке. Называлась она, как ни странно, «Гараж». Опять.