Калинка-малинка для Кощея (СИ)

— Я заметила, — сурово сказала она. Голубые глаза потемнели, стали словно июльское небо в безумно жаркий день, когда и тень облачка не смеет коснуться даже края горизонта. — Что произошло?

Я медленно поднялся и посмотрел на реку. Прелестно. Волны текут спокойно и размеренно, на берегах ни следа от произошедшего. Чудны леса межи, однако. Какой бы сильный выплеск чудесницких сил не случился, всё красиво спрятано. Я даже невольно позавидовал. Попытался прочувствовать хоть отголоски — ничего не вышло.

Доля подошла ко мне. Не глядя мне в глаза, снова задала вопрос:

— Что здесь произошло?

— Непредвиденная ситуация, — доверительно сообщил я. — А еще младший Кощей явно не страдает переизбытком разума.

Она нахмурилась.

Я понял, что стоит переходить к делу, как бы мне этого не хотелось.

— Кое-кто решил погеройствовать и сбил всё, что только можно было.

Чуть не вздрогнул, когда вспомнил, как тыльную сторону моей руки обожгла кровь Кощея. А потом и началась неразбериха.

— Дивислав решил помочь супруге и добавил своей кровушки на Калинов мост. Мало того, что я не ожидал такого, так и… мост тоже не ожидал. Всё снесло в один миг, а меня отшвырнуло боги знают куда.

Я потер поясницу, наглядно показывая, какое место при этом ещё и пострадало. Доля почему-то не прониклась моими страданиями. Вот же жестокая женщина.

— Хуже всего то, что я теперь понятия не имею, куда делись Калина и Дивислав. И кто так мерзко хохотал, когда…

— Хохотал? — уточнила Доля и наконец-то посмотрела на меня.

— Да, — кивнул я. — И при этом я не смог разобрать, был это мужчина или женщина.

— Придумали уже, что скажете Кощею-старшему и Раде? — раздался за спинами хриплый голос. Достаточно противный и скрипучий, словно разламывали старую сухую ветку.

Мы обернулись одновременно. У ствола дуба стояла женщина без возраста. Черные волосы спускались до талии. Мешковатое льняное платье невзрачного серого цвета скрывало фигуру, оставляя обнажёнными только щиколотки да босые ступни. Узкий обруч из почерневшего и поцарапанного серебра удерживал волосы, оттеняющие бедую кожу некрасивого лица. На узких губах была недобрая улыбка, ехидная такая. Чёрные глаза, словно ягоды тёрна. И когда смотрит, даже немного не по себе делается. Хоть со змеиным взором мало кто сравниться.

— Нет, — честно ответил я. — Вот по дороге и придумаем. А ты поможешь. Правда, Недолюшка?

Она сделала вид, что не услышала. Вот вечно так. Перевела взгляд на сестру, чуть прищурилась. Доля спокойно выдержала её взгляд. Она, в отличие от меня, никогда не испытывала такого раздражения при виде своей тёмной половинки.

С давних пор повелось, что Доля и Недоля неразлучны. Ибо не может быть всё время хорошо или всё время плохо. Поэтому сёстры следят за гармонией в мире. И периодически то одна сыплет щедроты и божественные дары, то другая — недуги и невзгоды.

В принципе, ничего страшного в делах Недоли не было. Не могут же все быть богами добра и радости. Но всё же я её недолюбливаю. Исключительно из благородных порывов и чувства прекрасного, которое вещало, что все люди братья и жить надо в мире… Ну хорошо-хорошо, просто она мне не нравится.

— И что ты в нем нашла? — поинтересовалась Недоля своим неприятным голосом. — Слов много, дел мало. Или тебе мало людской болтовни, что еще и на змеиную потянуло?

— Ну, уж всё равно получше твоей будет, — оскорбился я.

— Перестаньте оба, — мрачно велела Доля. — И так уже неприятностей полное лукошко, еще тут надо думать, что сделать, чтобы вы не подрались.

— Ни за что! — ответили мы хором с Недолей и недовольно переглянулись.

Повисла тишина. Слышалось только, как пели птицы. Доля вздохнула и направилась к тропке, по которой мы шли сюда с кощеевой четой.

— Идём, всё равно нет смысла стоять, будто идолы на капище.

— Значит, Дивислав устроил самодеятельность, — цокнула языком недоля, следуя за сестрой.

— М-да, а новости распространяются быстро, — философски заметил я, шагая за богинями.

При этом не оставалось ничего другого, кроме как заложить руки за спину и идти с совершенно невозмутимым видом. И откуда только узнала? Про себя я, конечно, восхитился расторопностью слуг Недоли, но в то же время отметил, что надо бы тогда и со своими что-то делать. Ибо так дальше не пойдёт. Может быть, Темнозару предложить вывести каких-нибудь существ, которые смогут мотаться со скоростью света и чуять всякие недобрые вести за множество вёрст? Он оценит, запрется в своих подземных покоях и будет днями и ночами напролёт работать. А я уж помогу с материалом и…

— Хорошая весть под лавкой лежит, а плохая по дорожке бежит, — проворковала Недоля. — Поэтому пора бы уже давно перестать удивляться.

— Ещё бы без тебя бежала, вообще б замечательно было, — заметил я.

Недоля улыбнулась, повела плечом. Правда, получилось не кокетливо, а… жутко.