Калинка-малинка для Кощея (СИ)

Он с Дивиславом осматривал укрепления у реки. Водяной попросил прийти пораньше, но, видимо, разговор затянулся. В итоге собралась вся наша семья. Да ещё и гостившая Забава. С ней, кстати, я пока вообще не мог понять, что происходит. Девушку явно пытались охмурить в две дудки Лель и Горыныч. От последнего я вообще не ожидал, честно говоря, но это такое дело. Все мы в чем-то люди, даже Кощеи и Горынычи. Забава, нужно отдать ей должное, совершенно не смущалась и живо бегала на свидания к обоим. Любопытно, чем всё это закончится. Но пока что никаких прогнозов делать не рискну.

Дивислав сел рядом с Калинкой. Деяна тут же зашевелилась и попыталась потянуться к любимому папочке, издавая умилительное агуканье. Вот честно, насколько я не чадолюбив, но на племяшку явно реагирую не так, как на других.

Калинка что-то шепнула дочери. Та сразу переключилась с отца на хрустальный шар, который Лишка деловито установила посреди комнаты.

— Это новый способ предвидения, — важно заявила она. — Подарок самого Змеиного царя. Он даровал такие своему народу и мне из-за особого расположения.

— Это какому народу? — полюбопытствовала Забава.

Лишка загадочно на неё посмотрела единственным глазом. Я же решил, что потом расскажу побольше о ловком и смуглом народе, женщины которого ходят в длинных широких юбках и цветастых платках, а мужчины — в жилетах и высоких сапогах. Живут в шатрах, жгут костры и поют песни. А еще растят юрких детишек, которые весьма славно воруют кошельки у честных селян.

Лишка приняла важный вид:

— Всю правду расскажу, — объявила она.

Ну точно. Даже манеру речи у них скопировала. Вот же страшная женщина!

Остальные, правда, не совсем осознали глубину её падения. Все напряжённо смотрели в шар. Лишка вроде как хотела опустить на него руки, но ладони замерли, так и не коснувшись хрустальной поверхности.

Откуда-то донесся шум воды, потом — пение птиц и чей-то смех. Голова закружилась, в воздухе появились запахи свежей выпечки, леса и пыльных свитков. Множество голосов зашумели разом. Кто-то смеялся, кто-то шушукался, кто-то покрикивал.

Но все голоса были юные.

Неожиданно перед глазами появилась стройная молоденькая девушка, лет четырнадцати-пятнадцати на вид. Коса ниже пояса, черная-чёрная, с едва уловимым синеватым отливом. Белая кожа, огромные серые глаза. В руках держит плюшку, обсыпанную сахаром. Хм, такие наша матушка делает. Добротная одежда, только вот больше пойдет охотнице, а не красной девице. За спиной — лук и колчан со стрелами. А сама сидит верхом на вороном жеребце. И смотрит куда-то вдаль. Хм, погодите… Да это же стольный Къев! Сам не раз смотрел на него с Межанского склона.

К девушке на плечо, усердно махая крылышками, сел серый совёнок. Посмотрел внимательно, а потом что-то заговорил на ухо. Девушка улыбнулась, погладила его по пёрышкам. Тонкие девичьи пальцы обвили алые искры.

— Ну, полно тебе, — сказала она мягким приятным голосом. — И ничего мама с папой не узнают. А дядя Темнозар такой глупостью себе голову забивать не станет, вот увидишь.

Совёнок насупился, махнул крылом, задевая затылок девушки, словно хотел дать подзатыльник.

Собственное имя заставило прищуриться и прислушаться внимательнее. Благо Лишка сейчас словно растаяла среди исходившего от хрустального шара света-тумана, скрывающего весь мир, оставляя только грядущее.

— Ай! — возмутилась девушка. — Перестань буянить! В конце концов, все рано или поздно делают это!

Дивислав закашлялся.

— А поступить мне всё равно надо. А куда, как не в столицу? — растолковывала она насупленному совёнку. — Тишка с Мишкой вещи переправят. А когда уж примут в Древнекъевскую Академию Волшбы, то пошлю им весточку с тобой. Ну хорошо, с голубем. Чего ты так сразу? А-а-а-а, дядя Вася заклюёт? Да-а-а, это плохо. Ничего, не бойся, я тебя в обиду не дам.

Некоторое время они молча смотрели с холма вниз. Вскоре совёнок вытянулся и принялся уплетать плюшку. И если до этого у меня еще были сомнения, то теперь даже они исчезли. За всю свою жизнь я видел только одного филина, способного есть всё подряд в неимоверных количествах.

— Деяна! Деяна! — донесся звонкий девичий голос, и на холм на белой кобылке вылетела еще одна девица.

Раскрасневшаяся, запыхавшаяся, с растрепавшейся льняной косой. Пухленькая, улыбчивая, ясноглазая. Только вот на бедре меч вовсе не девичий. Да и в седле держится так, словно всё время в нём проводит.

— Ну, ты и поскакала! Я еле успела!

— Остромысла, нечего было стоять возле оружейной лавки, — буркнула Деяна. — Я звала-звала, но ты…

— Это не я, это всё царевич! — весело отозвалась её подруга. — Да и там наверно он не оди…

В поле зрения появилось еще два юноши, тоже на конях. Волосы одного полыхали как пламя, зелёные глаза с черным вертикальным зрачком внимательно смотрели на Къев внизу.

— Догнали, — хрипло сказал он.

Второй тихо засмеялся. Худой, гибкий, словно змея, черноволосый и черноглазый.

— Отец сразу сказал, что так и будет.

Деяна хмуро посмотрела на него:

— Змееслав, ты совсем разум потерял — отцу всё рассказывать?

Тот снова засмеялся: