Калинка-малинка для Кощея

– Правду, как она есть, мы, к сожалению, не скажем, – прямо сказал я. – Но в то же время и правда: никакого зла ни жителям Ушбани, ни вам лично причинять не собираемся. Наше единственное желание – выбраться отсюда, желательно целыми и невредимыми, и добраться до родных мест. Поэтому могу сказать, что оказались мы здесь чисто случайно. Сидели себе в харчевне, никого не трогали…

Говорить, что харчевня находилась в умрунской деревне, разумеется, не стал. Кто его знает, как тут относятся к тем, кто перешагнул из жизни в царство мертвых.

– …а тут влетели огромные волки, на обычных волков смахивающие только немного, и кинулись на всех.

– Угу, – глубокомысленно подтвердил Могута.

– Кое-как отбились, спасибо бравому хозяину харчевни, – почти не соврал я. – Но стоило только выйти на порог, как накрыла мгла, и мы потерялись в пространстве. А чуть пришел в себя – оказался в серебряных покоях, в гостях у страшилища с женским телом.

– А я в лесу, – мрачно добавил Могута и поерзал на лавке. Допрос его явно раздражал, однако приходилось терпеть.

– Страшилища? – прищурился Несебр.

– У него самого, – кивнул я. – Речи оно вело сладкие, обольщало всячески, только вот с такой связаться… слепым надо быть. Ну и очень глупым, разумеется. А потом оно отвлеклось, я и сбежал. Так в лесу и оказался. А там уже с братцем и встретились.

Несебр нам верил. Но не полностью. Задумчивость, отражавшаяся на лице старика, была какой-то отрешенной.

– Страшилище, говоришь, – как-то странно протянул он. – А…

Дверь вдруг распахнулась, и на пороге появился один из сыновей Несебра.

– Отец! Зирьяну никак не угомоним, помоги!

Несебр только закатил глаза и произнес несколько слов, которых разобрать не удалось, но все они подозрительно смахивали на ругательство.

– Вот принесло же вас! – в сердцах воскликнул он. Но тут спешно умолк, приняв суровый вид.

А он не такой уж занудный, каким пытается выглядеть. Но это хорошо. Сухари годятся только для того, чтобы размачивать их в травяном отваре.

– Я сейчас, – сказал Несебр и поднялся.

Потом выразительно посмотрел на нас обоих, словно давая понять, что руками тут лучше не трогать. А то мало ли… Я ответил самым невинным взглядом, какой только смог изобразить. Могута уже не пытался изображать из себя беззубого волчонка, а потому и смотрел угрюмо, но пока еще вполне миролюбиво.

Стоило двери закрыться за Несебром, меня тут же несильно ткнули в бок.

– Значит, братья? – невозмутимо поинтересовался он.

Только глаза вдруг странно пожелтели, наливаясь янтарем. Хотя почему странно? Может, у него просто в роду именно так. Не все же волколаки спокойно могут сохранять человеческий облик и при этом не поддаваться звериным изменениям.

– А мне надо было сказать, что я твоя дочка? – невинно уточнил.

Могута вздохнул, потом поморщился. Видимо, от усталости и неопределенности ляпнул. Ничего, бывает. После общения с Лишкой я и не такое переживу.

– Как думаешь, нам поверили? – тихо спросил он, оглядывая помещение.

– Нет, конечно, – хмыкнул я. – Но в то же время не спешат проткнуть копьем – уже приятно.

Я встал с лавки и подошел к окну. Вряд ли обзор будет приличный, но, может, хоть что-то увидим. Ага, точно. Люди добрые окружили нашего пленителя, который вовсю размахивал руками и едва не топал ногами. Эка его прям разобрало. Что-то больно наши физиономии не понравились. А мы же хорошие, очень. Разве что немного не из мира живых, ну так кому сейчас легко-то?

– Что там интересного? – спросил Могута и подошел ко мне.

– Вон, гляди. – Я указал на представление. – Не удивлюсь, если требуют вздернуть нас на ближайшей сосне.

Волколак прищурился. Мне даже показалось, что расслышал глухое рычание. Тише-тише, не надо так нервничать. Все же еще рановато отсюда уходить, надо подождать, вдруг будет что-то интересное. А нам разузнать обо всем ох как надо.

Наш пленитель резко развернулся и, кажется, собрался было уйти, но Несебр положил ему руку на плечо.

Дверь вдруг снова открылась. Появился тот же парень, что звал до этого старосту. Внимательно посмотрел на нас, а потом кивком показал на выход:

– Идите сюда.

Мы переглянулись. Осталось только пожать плечами. Как у их тут негостеприимно, что поделать. Видать, опять расспрашивать начнут. Но стоило только покинуть дом, как послышались голоса:

– Говорю, не зря они перед жатвой пришли!

– Зирьяна, перестань!

Пленитель, услышав наши шаги, обернулся. Да так резко, что капюшон слетел. Вспыхнула пламенем рыжая змея косы, выбившиеся пряди скрыли лицо. Но тут же белая изящная рука нетерпеливо отбросила их назад.

На меня гневно взирали янтарные глаза. Еще бы чуть-чуть, и карими можно было назвать, но так – янтарь. Густой, темный, волнующий. Медные дуги бровей, высокий лоб, аккуратный курносый носик, полные соблазнительные губы. Хороша девица, только ж чего злая такая? Вон как на меня смотрит, аж прожгла бы дыру в груди. А потом дождалась бы, пока сгорю полностью и стану кучкой пепла. А там и развеять дело нехитрое.