Калиостро

Калиостро явился в Петербург не в качестве шарлатана-врача, подобно другим заезжавшим туда иностранцам, промышлявшим медицинской профессией и печатавшим о себе громкие рекламные объявления в «Санкт-Петербургских ведомостях». Так, во время его пребывания в северной столице жившие на Большой Морской у его сиятельства графа Остермана братья Пелье — «французские глазные лекари» — объявили, что они «искусство свое ежедневно подтверждают, возвращая зрение множеству слепых». Они рекомендовали петербургским жителям предохранительные от всех болезней капли, которые «тако же вполне приличны особам в письменных делах и мелких работах упражняющимся». А прибывший в Петербург из Парижа зубной врач Шоберт, объявляя о чудесных средствах к излечению зубов от разных болезней, между прочим, и «от удара воздуха», таким вот способом рекламировал свои методы лечения: «Господин Шоберт в заключение ласкает себя надеждой, что податливые и о бедных соболезнующие особы благоволят споспешествовать его намерениям, сообщая сие уведомление своим знакомым, дабы через то привесть бедным в способность пользоваться оным».

Калиостро не рекламировал себя подобным образом, хотя, как явствует из различных источников, он не только лечил больных безвозмездно, но даже и оказывал им со своей стороны денежную помощь. Калиостро в Петербурге вообще не давал никаких частных объявлений, считая это ниже своего достоинства.

В ту пору верили в возможность самых невероятных открытий в области всевозможных исцелений. Так, во время пребывания Калиостро в Петербурге в «Санкт-Петербургских ведомостях», в разделе «Разные известия» сообщалось, что «славный дамский парижский портной, именуемый Дофемон (Dofemont), выдумал делать корпусы (корсеты) для женских платьев отменно выгодные и нашел средство уничтожить горбы у людей, а Парижская академия наук, медицинский факультет, хирургическая академия и общество портных в Париже одобрили сие новое изобретение».

По замечанию Хотинского, Калиостро не долго ждал случая показать «самый разительный пример своего трансцендентного искусства и дьявольского нахальства и смелости».

У князя Дмитрия Ивановича Голицына, знатного барина двора Екатерины II, опасно заболел единственный сын Андрей, грудной младенец десяти месяцев от роду. Достаточно почтенный возраст родителей, в том числе и супруги, княгини Елены Андреевны, не позволял надеяться на появление еще одного наследника. Чувства родителей были понятны, испробовано было все. Все лучшие петербургские врачи признали ребенка безнадежным — у него обнаружили грудную жабу. Родители пребывали в отчаянии, когда одному из врачей — Шоберту — пришло в голову посоветовать им, чтобы они обратились к Калиостро, о котором тогда начали рассказывать в Петербурге разные чудеса.

Приглашенный Калиостро объявил князю и княгине, что берется вылечить умирающего младенца, но с тем непременным условием, чтобы дитя перевезли к нему на квартиру и предоставили в полное и безотчетное его распоряжение, так чтобы никто посторонний не мог навещать его и чтобы даже сами родители отказались от свидания с больным сыном до его выздоровления. Как ни суровы были эти условия, но крайность положения заставила согласиться на них, и ребенка, едва живого, отвезли на квартиру Калиостро.

В течение последующих двух недель Калиостро на взволнованные запросы родителей неизменно отвечал, что ребенку день ото дня все лучше. И наконец, объявил, что так как сильная опасность миновала, то князь может взглянуть на малютку. Свидание продолжалось не более двух минут, радости князя не было пределов, и он предложил Калиостро тысячу империалов золотом. Калиостро наотрез отказался от такого подарка, объявив, что лечит безвозмездно, из одного только человеколюбия.

Затем Калиостро потребовал от князя взамен всякого вознаграждения только строгого исполнения прежнего условия, то есть непосещения ребенка никем из посторонних, уверяя, что всякий взгляд, брошенный на него другим лицом, исключая лишь тех, кто непосредственно за ним ухаживают, причинит ему вред и замедлит выздоровление. Князь согласился на это, и весть об изумительном искусстве Калиостро как врача быстро разнеслась по всему Петербургу. Имя графа Феникса было у всех на устах, и больные, из числа знати и богачей, начали обращаться к нему. А Калиостро своими бескорыстными поступками с больными успел снискать себе уважение в высших классах петербургского общества.

При этом он вылечил графа Строганова от нервного расстройства, исцелил Елагина, Бутурлину и многих других. И наконец, избавил от рака коллежского асессора Ивана Исленева, впоследствии на радостях совершенно спившегося. После господ к Калиостро стали обращаться за помощью лакеи, повара, кучера, форейторы и горничные. Однажды он исцелил даже на расстоянии, сидя у Потемкина во дворце и не вставая с кресла. Но вернемся к истории с младенцем…