Читаем Калиостро и египетское масонство полностью

Итак, период между 1786 и 1803 гг. остается не заполненным достоверными объективными данными о преемственности «египетского» посвящения, в то время как материалы самих мистических организаций, посвященные этой теме, изобилуют, хотя не могут не вызывать сомнений в достоверности.

Согласно принятой в «египетских» масонских орденах версии истории, в 1788 г. в Венеции действовала религиозная секта социниан (антитринитариев – последователей богослова Фауста Социна), которая испросила у проезжавшего через город Калиостро право работать в качестве масонской ложи. Калиостро выдал вновь учрежденной ложе патент на право работ в трех степенях символической ложи и «высших тамплиерских степенях». Примечательно, что в легендах подчеркивается, что в символических градусах работы велись «по английской системе», в то время как сам Калиостро был предположительно посвящен в лондонской ложе, работавшей по немецкому уставу, и впоследствии наделял высшими степенями немецкой системы [Лабур 2010: 2]. Здесь явно кроется противоречие, потому что чисто цеховые английские степени, посвященные исключительно ветхозаветной и ремесленной парадигме, никак не могут заменить первые три степени немецкого Строгого Послушания, основанные на рыцарской парадигме, и, таким образом, служить основанием для высших степеней этой системы. Но важнее всего здесь то, что, согласно данной легенде, для прошедших посвящение во все вышеуказанные степени Калиостро передал тексты своих «Arcana Arcanorum» (или, по другим источникам, «Secretum Secretorum») – высших степеней египетского масонства. Постепенно, распространившись в Неаполе и Риме, этот «египетский устав», частично вошел в ритуальную систему Филадельфов, а частично сохранил свою автономную структуру, верховную власть в которой, по той же легенде, Великий Иерофант Пьер Лассаль передал в 1810 г. Мишелю Бедарриду [Caillet 2003: 212].

Весьма интересен, с историографической точки зрения, вопрос о происхождении основ «египетского масонства» в версии Калиостро. Вероятно, для масонской историографии, занимающейся этим символическим пластом, он является основным. Основные биографические труды по этой теме содержат информацию о том, что в конце 1777 г., предположительно в ноябре, непосредственно перед отъездом из Лондона, он купил у букиниста книгу, или тетрадь, авторства некоего Джорджа Костона/Кофтона/Колтона (George Coston/Cofton/Colton), в которой описывались посвятительные церемонии египетского жречества согласно традиционным формам масонского писаного ритуала [Yarker 1909: 308].

Имя Джорджа Костона (во всех вариантах написания) совершенно ничего не значит для масонской историографии, оно более ни разу не встречается на страницах истории и закономерно считается большинством специалистов целиком вымышленным. В сущности, вообще не имеет значения, существовала эта книга в действительности или нет, поскольку ритуалы «Устава Калиостро» в нынешнем виде позволяют сделать выводы об их истоках без учета явно промежуточного звена, которым являлась книга Костона, если она существовала. В одном из исторических источников имя Костона приводится как «Джон», что позволяет сделать предположение о том, что вообще упоминание этого имени, впоследствии, очевидно, претерпевшего изменения при пересказе и переписывании, вызвано ажиотажем вокруг вышедшей в Лондоне в 1746 г. книги другого масона – Джона Кустоса (John Coustos). Кустос был английским ювелиром и торговцем, поселившимся в Лиссабоне и возглавившим там основанную им же ложу. 14 марта 1743 г. он был арестован инквизицией и в течение двух месяцев подвергался в ее застенкам пыткам, после чего был выпущен по особому прошению английского посла, как подданный короля Георга II, и отправлен в Англию. В 1746 г. он издал подробный отчет о своих мучениях «Страдания Джона Кустоса за масонство и за отказ принять католичество», который выдержал несколько повторных изданий в 1756, 1777, 1790, 1803 гг. и т. д. [Walford 1954: 107—123] Его имя и его книга постоянно были на слуху в Англии того времени, и не исключено, что имя Костона родилось в уме биографов Калиостро именно так. Однако это всего лишь гипотеза.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука