Калки. История одного воплощения. Часть первая

– Опять вы бздите, сэр. Просто больше не будем Инге говорить. Ну чё, завожу будильник на пять тридцать?… Завела…. Вить, а, Вить…

– Чё?

– А ты сегодня видел сиську Инги?… Чё, молчишь?

– Ну, видел… – сна как не было. Мальчик опять возбудился.

– У тебя встал?

– Не… – если бы не сумерки, в которых хорошо было видно все предметы, особенно их яркие белые простыни, то девочка увидела бы, как он густо покраснел.

– Ну, скажи, Вить, мы ж днем договорились говорить, – на ходу придумала она договор, которого в помине не было.

– Ну… чуть-чуть, – буркнул Витя.

– А… у тебя рука сейчас… в трусах? – немного с придыханием спросила шалунья.

– Н-нет, – отдернул он руку, хотя Вика и не могла видит, где была его рука. – Д-давай спать…

– Да, давай. Завтра рань вставать…

Тишина… Через примерно полчасика Вика начала слышать поскрипывание деревянной кровати под братом. Она улыбнулась и запустила ладошку в свои трусики…

6.

– Вик, я устал… Я больше не могу, – закапризничал Витя… Они шли уже за Додиком три часа. Вышли из дома без пяти шесть утра. Как раз он проходил мимо. Дети «сели на хвост» и стали следить. Прошли за ним всю Коммунистическую, свернули на Октябрьскую и шли до самой окраины. Мужчина в буденновке и с шашкой на боку так и не оглянулся. Когда поселок кончился и стали виднеться горы, он повернул налево и… и так шел до сих пор, огибая селение. Они делали вокруг поселка третий круг.

Витя сел на поваленное дерево. Девочка до этого храбрилась, думала, что не остановиться, пока не выяснит, зачем он петляет вокруг. Но сил больше не было. Вика тоже села.

– Пипец, зачем он ходит вокруг поселка? – ударила она кулачком себе по коленке. – Ноги не мои. Так и не встать будет, чтобы домой пойти. Сударь, вы не знаете, какова цель этого проходимца?

– Хрен знает… Он просто дегенаратор…

– Дегенерат, – поправила брата девочка.

– Ага, дегенератор. И мы два придурка. На кой потащились за этим идиотом. У меня ноги аж горят.

– Ну, надо же, – всплеснула руками Вика. – Вокруг идет и идет. Три часа десять минут шли, – поглядела она на мобильник. – Точно шиза. Я читала шизики так делают. Им скажи, иди туда. Пока не дойдут, не успокоятся. И пофиг на заборы…

– Мож, и этому, кто сказал?

– Не знай. Пошли-ка домой. Фиг с ним… Ой-ё-ёй, – с искаженным лицом от боли, заскулила она, снова садясь. Встать не получилось.

– Да-да, такая же хрень, – посочувствовал Витя…

Пока они говорили, снова показался Додик. Он ушел от поваленного дерева влево, теперь шел к нему справа. Не обращая внимание на детей, прошел мимо.

– Вот даёт! Ещё круг! – с нескрываемым восхищением поразилась Вика.

– По-моему, он еще быстрее шагает…

– По-моему, тоже, – согласилась девочка. – И откуда только силы? Офигеть….

…злые и очень уставшие дети кое-как добрели до дома Инги. Было уже полодиннадцатого. Девушка была на работе. Держась за стеночки, из последних сил добрели до комнаты и рухнули оба на Витину кровать. Витя поперёк (так получилось, на что хватило сил), Вика – головой на подушку, а ногами на братишку. Голени сложила ему на бедра.

– Чертов урод! Даун! Фрик! – разразилась проклятием она, тяжело дыша. – Милорд, вы просто-таки обязаны потребовать у него сатисфакции…

– Чего-чего? – не поняв, поднял голову Витя и увидел, что юбочка у сестры подолом лежит на животе и видны белые трусики с рисунком клубники на бугорках внизу лобка.

– Вызвать его на дуэль, – перевела Вика.

– И … и на чём мы будем драться? Где взять шпаги? – разглядывал он клубнику.

– А у него есть сабля… А вот интересно, Вить, это же холодное оружие. Как разрешают ходить дурачку с саблей?

– Не знаю… – Витя об этом не думал, и вообще он редко подмечал такие тонкости. Это Вика была начитанной всезнайкой.

– А… а я вот придумала на чём вы будете драться… – захихикала шалунья, отрывая голову от подушки и обнаружив, что братишка таращиться на её письку. – На …. возбужденных членах…

– Это как? – прихрюкнув спросил Витя.

– О!… Это я так представляю… Вы снимаете оба трусы и подходите друг к другу… А потом шпагуетесь. Блям, блям, член об член…

Вика залилась звонким смехом. Витя подхихикнул, но почувствовал, что чуточку возбудился: стал ощущать тяжесть икр Вики на паху.

– А потом ты заколешь противника, – продолжала смеяться Вика.

– Это как? Член то не острый, – подыгрывал Витя, чувствуя, что от смеха Вика елозит ногами и голень трется о стоячий писун.

– А у мужчин есть дырка… сзади. Когда враг побежит. Обернется спиной, ты воткнёшь в неё свою шпагу…

– Фу! Так педики делают… – изобразил Витя рвоту.

– А тебе не нравятся гомосексуалисты? Молодой человек, да вы гомофоб…

– Кто-кто? – не понял мальчик. – Никакой я не гомик-жлоб.

– Гомофоб это тот, кто ненавидит гомосексуалистов.

– А за что их любить-то? – фыркнул Витя. – Как бабы.

– Ну почему же. Они такие милашки… – хихикала Вика, ощущая под икрой жесткий бугорок. Озорница стала чуть тереть этот бугорок и поглядывать на лицо братишки. Тот пытался шутить и смеяться, но всё равно читалось напряжение…. – Вот, прикинь, вы встретились с Додиком и… начали целоваться…