Каллаген

Он свистнул, и лошадь, позвякивая стременами, рысью примчалась к нему. Рядом пуля раздробила скалу, и он, ухватившись за лошадь, спрятался в скалах.

Теперь выстрелы доносились с южной стороны. Отряд атаковали. Выбрав место в тени между двумя валунами, он завел туда свою лошадь.

— Оставайся здесь, — тихо сказал он. — Один из нас должен выкарабкаться из этой истории.

Он достал винтовку, которую, вопреки предписаниям, возил с собой на седле. С винтовкой в руке он опустился за скалой на колени и перезарядил револьверы.

Это было место, где еще недавно его поджидали два индейца: выгодная позиция — сзади и сверху сюда не было доступа, а надколотая скала давала тень и служила укрытием; к тому же отсюда можно открыть огонь в трех направлениях. Но самое главное, прямо под ним лежала дорога, по которой будет следовать платформа.

Было жарко, а скоро станет еще жарче.

Глава 9

Вокруг стояла тишина, никакого движения. Небо было безоблачным, слегка покачивались кое-где листья. Он устроился на земле и ждал. У него была вода, и он умел быть терпеливым. Не обладая выдержкой, ни один человек не сможет находиться в пустыне. На протяжении многих лет скалы ждали изменений, а растительность — воды. Индейцы тоже знали, как нужно ждать.

Каллаген научился терпению в других пустынях, на других землях. Сейчас он сидел тихо, сохраняя бдительность, в ожидании, что в любой момент нужно будет подняться. Индейцы знали, где он, и тоже ждали подходящего момента. А тем временем отряд прекратил огонь, и пустыня погрузилась в полнейшую тишину.

Скоро здесь пройдет платформа, а на ней едет Мелинда Колтон.

Горячее яркое солнце слепило глаза. Он определил расстояние, видел перед собой песок, но все представлялось каким-то туманным и расплывчатым.

Напрягая зрение и слух, он мысленно возвращался к Сулеймани-Хиллс и Досту Мохаммеду. В те времена он был офицером в отряде афганских наездников, которые с рождения приучались к седлу и были неистовыми воинами. Они предпочитали лезвие пуле и любили ехать верхом близко друг от друга.

В те дни он возил с собой три припрятанных рубина на случай, если ему придется откупаться в сложной ситуации. Он ездил в бухарском седле и носил зеленый кожаный ремень, усыпанный драгоценными камнями. Когда закончились боевые сражения, он проиграл ремень в покер.

Сейчас он носил шрамы многих лет, рубцы от десятков оружий, память пятидесяти сражений и сотен перестрелок. Сколько человек еще может выдержать? Человеку нужно блаженное спокойствие после всех этих сражений, место, где он мог бы жить, любить, воспитывать сыновей и дочерей. Место, где земля принадлежала бы ему, где бы росли его деревья… до конца жизни. Но человек скорее надеется, чем на самом деле может отыскать эти деревья и эту землю, чтобы заботиться о них и передавать грядущим поколениям.

Он всегда понимал, что может умереть в любую минуту и даже прямо здесь, и всегда знал, что в любой момент может пробить его час. Во вращении планет и движении солнца, в столетиях и тысячелетиях человек — всего лишь крохотная частичка, не имеющая большого значения. Но человек может жить гордо и так же гордо умереть.

Каллаген вытер пот со лба, бросил взгляд на флягу с водой, но решил потерпеть.

Интересно, индейцы по-прежнему близко? Или ушли, растворившись, как обычно, тихо в пустыне?

Вдруг что-то зашевелилось, но он не стал стрелять. Он был не из тех, кто открывает огонь, не видя четко перед собой объекта, поэтому наблюдал, но его мысли возвращались к Сайксу.

Этот человек не любил его, а может, это было какое-то еще более сильное чувство? Частично Мелинда была тому причиной, но только частично. Сайкс принадлежал к тому типу людей, которые чувствуют себя выше других, и его звание давало ему такое преимущество. Он был неплохим офицером; к тому же чувство превосходства над другими вселяло в него спокойствие и уверенность.

И он ждал удобного случая, чтобы каким-то образом утвердиться, продемонстрировать, что он выше, но такая возможность все не представлялась. Более того, неожиданное появление Мелинды в очередной раз доказало, что она предпочитает, или кажется, что предпочитает, Каллагена ему, Сайксу. Это было то, чего Сайкс не мог ни признать, ни принять.

Каллаген вытер вспотевшую ладонь о рубаху и снова обхватил руками винтовку. Скоро он покончит со всем этим, скоро он станет свободным человеком. Уже закончился срок его службы в армии, но почта всегда запаздывает, поэтому он не волновался на этот счет. Однако до тех пор пока он не получит на руки документы, он остается солдатом, субъектом выполнения приказов Сайкса. Он был уверен, что Сайкс всегда будет непреклонен по отношению к нему, но ему ничего и не нужно от Сайкса.

Скоро отряд пройдет здесь. Взгляд Каллагена рыскал по пустыне, но все было спокойно. Он прислушался, но ничего не услышал. Прошло некоторое время с тех пор, как умолк последний ружейный выстрел. Наступила долгая тишина: он не вернулся к своим, а они не искали его.