Калле Блумквист и Расмус

Милый старый штаб - ни у кого не было лучшего штаба, чем у Белых Роз! Чердак пекарни - большой, вместительный, и сколько там превосходных вещей! Словно белки в гнездо, тащили сюда Белые Розы в течение многих лет все свои ценности. Луки со стрелами, щиты и деревянные мечи украшают стены. К потолку прикреплена трапеция. Мячи для настольного тенниса, боксерские перчатки и старые еженедельные газеты свалены в углах. А у стены стоит дряхлый потертый комод Евы Лотты, где Белые Розы хранят свою тайную шкатулку с реликвиями. В этой шкатулке и лежат бумаги профессора. Вернее, лежали. Он получил их обратно, эти ценные бумаги, причинившие столько бед. А в будущем он надежно запрет их в банковский сейф.

Нет, Алые не украли бумаги. Опасения Евы Лотты были напрасны.

- Хотя если бы мы знали, что они там, мы бы перетащили их в нашуштаб-квартиру, - сказал Сикстен, когда рыцари Алой и Белой Розы вместе обсудили все, что произошло.

В первый же вечер после своего возвращения Белые Розы сидели вместе с Алыми в саду пекаря на склоне реки, и Андерс, сопровождая свой рассказ множеством красивых жестов и пышных фраз, поведал им эту жуткую историю.

- Все началось с того, что я повис на кусте в четверг ночью. С тех пор часа спокойного не было, - уверял он.

- Вечно вам везет, - горько позавидовал Сикстен. - Не могли эти киднэпперы появиться на несколько минут раньше, когда мимо дома Эклунда проходили мы.

- Еще этого не хватало! - рассмеялась Ева Лотта. - Бедняга Петерс, мало ему, что ли, пожизненного заключения, так еще пришлось бы повозиться с вами.

- На взбучку напрашиваешься? - пригрозил Сикстен.

* * *

Прошло несколько дней. И вот Белые Розы собрались в своем штабе на чердаке пекарни. Их предводитель, стоя посреди чердака, сказал зычным голосом:

- Благородный муж и храбрый воин посвящается ныне в рыцари Белой Розы. Воин, имя которого наводит страх далеко вокруг, Расмус Расмуссон - выйди вперед!

Воин, имя которого наводит страх, выходит вперед. Он, конечно, мал с виду и не очень-то внушает страх, но на челе его горит священный огонь, которым отмечен каждый рыцарь Белой Розы. Он поднимает взор на предводителя. В глубине темно-синих глаз горит пламя, которое явно свидетельствует о том, что его заветная мечта сбылась. Наконец-то он станет рыцарем Белой Розы, наконец!

- Расмус Расмуссон, подними правую руку и дай священную клятву. Ты должен поклясться быть верным Белым Розам отныне и во веки веков, поклясться не выдавать тайн и побеждать Алых Роз всюду, куда бы они ни сунулись.

- Я постараюсь, - произносит Расмус Расмуссон. Подняв руку, он говорит: - Клянусь быть Белой Розой отныне и во веки веков и выдавать все тайны, которые я разнюхаю, клянусь!

- Выдавать все тайны - это он уж точно сумеет, - шепчет Калле. - Никогда не видел малыша, который болтал бы столько лишнего.

- Да, - соглашается Ева Лотта, - но он все равно милашка!

Расмус, полный ожидания, смотрит на предводителя: что же будет дальше?

- Чепуха, ты не то сказал, - сердится Андерс, - но вообще-то все равно. Расмус Расмуссон, встань на колени!

И Расмус встает на колени на потертом полу чердака. Он так рад, что ему хочется погладить половицы: отныне это и его штаб.

Предводитель снимает со стены меч.

- Расмус Расмуссон! - провозглашает он. - Ты дал священную клятву верности ордену Белой Розы, посвящаю тебя в рыцари Белой Розы.

Он ударяет Расмуса мечом по плечу, и Расмус, сияя от радости, вскакивает на ноги.

- Правда, что я теперь Белая Роза? - спрашивает он.

- Белее многих других, - отвечает Калле.

В этот самый миг через открытое оконце чердака влетел камушек и шумно приземлился на пол. Андерс поторопился его поднять.

- Эстафета от врага, - сказал он, разворачивая бумажку, которой был обернут камушек.

- Что пишут эти жалкие Алые? - спросила Ева Лотта.

- Блохастые пудели из ордена Белой Розы, - прочитал Андерс. - Вынюхивать старые бумаги за книжными шкафами - это вы умеете, но Великого Мумрика вам не видать как своих ушей. Ибо он находится в логове Виликого Хищника, а имя его - ВИЛИКАЯ ТАЙНА! Но когда Виликий Хищник укусит ваши носы, вы назовете половину его имени. А из другой половины пекут хлеб, понятно вам это, блохастые вы пудели?

- А вы издадите теперь боевой клич? - с надеждой спросил Расмус, когда предводитель кончил читать письмо.

- Не-а, сначала надо подумать, - ответила Ева Лотта. - Расмус, что ты скажешь, если я укушу тебя за нос?

- Я скажу «отстань»! - объяснил Расмус.

Наклонившись, Ева Лотта шутливо куснула округлый кончик его носа.

- Ай! - запищал Расмус.

- Да, конечно, в таких случаях говорят «Ай!», - сказала Ева Лотта. - Вот вам половина имени.

- А хлеб пекут из муки, - добавил Андерс. - «Ай-мука». До чего же глупо даже для Алых.

- Как им удалось подложить Великого Мумрика в собачью будку к Аймуке? - удивилась Ева Лотта. - Наверно, они усыпили ее.

Если учесть, что Аймука была овчаркой доктора Хальберга, такой же злющей, как и он сам, то, надо сказать, что этого было уже немало.

- Они, наверно, подкараулили доктора, когда он выгуливал Аймуку, - предположил Калле.