Каллиграф

– Ты наслаждаешься выходными, Джаспер, ты наслаждаешься мной? Да? Нет? Да… О, думаю, да. Но с тобой трудно говорить, правда? Это так. Потому что ты… мужчина. Такой серьезный.Мужчина! А настоящий мужчина никогда не покажет, что думает и чувствует, так ведь? Нет, никогда. Но женщина всегда сможет догадаться; и в этом наше колоссальное преимущество. Для женщины мужской ум – как утомительная игра в крестики-нолики, и единственное, что может удивить нас, что вы просите о новом раунде. В мужчинах нет ничего сложного или непостижимого. Так иди и возьми меня, если это то, чего ты хочешь.

Я хотел. И взял.

В сумраке, за закрытыми ставнями, она спросила меня, сплю я или нет. Нет, ответил я, и встал, чтобы принести ей воды. Она села на кровати и залпом выпила целый стакан, и тогда я пошел, чтобы принести еще.

23. Канонизация

Молчи, не смей чернить мою любовь…

Без страха мы погибнем за любовь;
И если нашу повесть не сочтут
Достойной жития, – найдем приют
В сонетах, в стансах – и воскреснем вновь.
Любимая, мы будем жить всегда,
Истлеют мощи, пролетят года —
Ты новых менестрелей вдохнови! —
И нас канонизируют тогда
За преданность любви. [109]

– Ради Бога, Джаспер, который час? – Мадлен на мгновение приподнялась и посмотрела в ту часть комнаты, где я только что успешно, но довольно шумно вскипятил молоко.

– Девять.

– И какого черта ты делаешь? – Она перекатилась на другой бок и зарылась лицом в подушку.

– Я пытаюсь заставить эту кофеварку варить кофе. – Первые темно-коричневые капли упали в белую чашку, которую я отыскал на кухне. – Ага, вот как она работает. Фантастика.

– Ты не можешь немного потише? Кое у кого жуткое похмелье.

– Это не я издаю шум. Это кофеварка.

– В котором часу мы должны встретиться с твоим священником?

– Не раньше половины одиннадцатого. – Я убрал на четверть заполненную чашку и подставил другую. – Хочешь капуччино?

– Только если ты пообещаешь мне сначала достать из моей сумки парацетамол и дать его мне вместе со стаканом воды.

– Конечно. – Это означало, что ее кофе может остыть, так что я осторожно перелил его в свою чашку, сделав себе двойную порцию, а потом добавил молоко и сделал большой глоток. Неплохо для первого опыта с незнакомой кофеваркой. Я налил в стакан холодной воды из-под крана, бросил туда несколько кубиков льда и принес ей питье. – Вот, возьми. Очень плохо?

– Бывало и хуже. Таблетки у меня в косметичке. Принеси лучше всю сумку, я сама найду. Она в ванной.

Ванная комната была ненамного больше обычной кладовки – эдакий стенной шкаф, в который можно войти. Я включил свет и шагнул внутрь.

– Как получилось, что ты одет? – спросила Мадлен.

– Я сходил на рынок и купил кое-что на завтрак. И еще ингредиенты для «Кровавой Мэри», на случай, если тебе захочется. Хотя, увы, даже в английском магазине на площади Сан-Козимато не оказалось уорчестерского соуса. – Я вышел из ванной и подал ей сумочку.

Она начала рыться в ней:

– У нас что, действительно намечается пикник?

– Не уверен. Но я взял нектарины на завтрак, а еще натуральный йогурт и неплохой мед. – Внезапно меня охватило дурное предчувствие, рецидив из прежней жизни. – Если, конечно, ты не хочешь чего-то другого.

Она отхлебнула воды» запрокинула голову, чтобы проглотить таблетку, а потом кинула в сторону пустую упаковку. Потом спустила ноги на пол и села на край кровати, прижав ладонь ко лбу. Поморщившись, она сказала:

– Твоя зацикленность на завтраках меня достала, Джаспер. Я съем все что угодно.Но сначала мне надо принять душ, чтобы отец Как-его-там получил меня свеженькой.