Каллиграф

– Боюсь, вечеринка может обернуться чистым кошмаром… пожалуйста, не смотри на меня так… кажется, состав участников сильно расширился с тех пор, как я в последний раз говорил со Стефани – кстати говоря, это ее день рождения, просто на случай, если ты вдруг столкнешься с ней. Похоже, туда заявится весь Лондон. Но, в любом случае, это отвлечет тебя от всех других дел, а потом мы всегда можем взять такси и поехать в «Ле Фромаж», если там будет совсем уж плохо. Или отправить тебя в больницу, – он щелкнул языком. – Кстати, я начал разрабатывать совершенно безотказный план, я имею в виду, то, другое дело. Кстати, как оно?

– Безнадежно…

– Нет, нет и нет. – Он протестующе поднял руку. – Я не позволю тебе говорить в таком тоне. И ты не должен позволять себе так думать. Пройдет время, и ты оглянешься назад и вспомнишь этот вечер печали и слез, и будешь смеяться радостным смехом человека, который оглядывается назад, на вечер печали и слез.

– Все безнадежно, – прохрипел я. – Я нравлюсь ей как друг.

– Ты уже говорил, – он тяжко вздохнул, демонстрируя тем самым, как хорошо понимает всю тяжесть объявленного приговора.

Синдром лучшего друга… Эта страшная язва мужского сердца, которая оставляет своих жертв обескровленными и медленно чахнущими, пока дар речи не будет окончательно утрачен и не останется ничего, кроме галлюцинаций и иссушающей, лихорадочной похоти.

Уильям потер ладони, как будто пытался взбодриться после недавней тяжкой утраты:

– Скоро мой день рождения.

– Нет, не скоро.

– Я и сам знаю. Но он будет, – он охотно изменил формулировку и одним взмахом осушил стоявший перед ним почти опустевший бокал, а потом медленно поставил его назад, на стойку бара. Женщина с хорошо сочетающимися сумочкой и шарфом в кричащую клетку заказала бокал белого вина, Уильям сглотнул и покачал головой:

– Послушай, я понимаю, что все выглядит очень скверно на данный момент, но не стоит беспокоиться, мой юный Джаспер: Уильям Лейси все держит под строгим контролем, и все будет хорошо в этом лучшем из миров. – Он приподнял руку, сложенную в кулак, а потом резким движением опустил ее на стойку: – Мы – два странствующих рыцаря и должны держаться вместе, особенно в дни девичьих восстаний, и мы должны быть готовы к предстоящим испытаниям – courage, mon chevalier [84], по старому доброму рыцарскому обычаю…

– Уильям, прошу тебя, ты можешь говорить нормально? Все вокруг уже начинают думать, что ты малость тронутый.

Он сделал обиженное лицо:

– Я всего лишь пытаюсь развеселить тебя.

– Извини.

– Ладно, все в порядке. – Он сделал еще глоток из нового бокала и глянул на меня с озабоченностью, которая была притворной лишь наполовину. – Ты хочешь поговорить о своих… трудностях сейчас, или мы все обсудим позже?

– Позже. Я чувствую себя отвратительно.

– Хорошо. Тогда предлагаю тебе выпить водки с тоником – тебе это пойдет на пользу, а затем, думаю нам надо добавить чего-нибудь полегче, чтобы ты не напоминал привидение.

Я сделал глоток.

Он погладил несуществующие усы:

– И, все же, скажи мне одну вещь, старик, – в двух словах – просто чтобы я смог включить реальную. информацию в свой дьявольский план: есть еще кто-то… Мадлено-ориентированный?

– Да.

– Как зовут?

– Фил.

– Фил?

– Я знаю.

– Пенис?

– Именно.

– Насколько плох?

– Полная задница самого худшего сорта.

– Ты уверен? Может, другим, более обычным людям, он нравится?

– Может быть. Но это ничего не меняет.

– Красивый?

– Не особенно. Выглядит как… ну, да, может, он и ничего, знаешь, тип «приятного парня», этакий блондинчик из австралийской мыльной оперы.

– Ясно. Козлиная бородка.

– Само собой.

– Работа?

– Какой-то там советник в правительстве. По делам Европы.

Уильям прищурился.

Я кивнул:

– Нет нужды говорить, что в глубине души он – типичная невежественная капиталистическая свинья с глубоко консервативными инстинктами, сквозящими в каждом нерве его тела.

Уильям поцокал языком:

– Ну что же, не могут же все быть прямолинейными, антиобщественными, гиперкритичными медиевистами-марксистами, склонными к дебошам, мой друг Джаспер. Некоторые из нас должны противостоять этому.

– Да пошел ты.

– А она… они… ты знаешь?

– Не знаю. Уилл, я ничего не знаю. Я ушел раньше, чем…

– Отлично. Хорошо. Не имеет значения. Я уверен, что у него в нижнем отсеке не все блестяще – советникам в этом плане обычно нечем похвастаться. Что нам нужно, так это оставить тебя наедине с девушкой в нейтральной обстановке, а затем положись на свою природную магию.

– Это уже не действует. Я с этим покончил.

– Но ты мне сам все время твердил: «Способ всегда есть». И я точно знаю, что ты его отыщешь, если предоставить тебе качественные условия и время. Ты всегда с этим справлялся. Я верю в тебя. Она выпивает?

– Как настоящая алкоголичка.

– В таком случае, нам не о чем беспокоиться. – Он обнял меня за плечи. – Пикник, полагаю. Да – пикник. Считай это моей благодарностью за все годы твоего благородного участия в моей жизни.

– Уилл, ты не можешь разрешить все проблемы, просто устроив пикник.

– А я думаю, что могу.