Каллиграфия

От кабинета директора их отделяли считанные метры, когда Кимура нанес первый удар. Его охранники одновременно впечатались в стены коридора и обмякли, точно марионетки. Туоно, шедший впереди, резко обернулся и тотчас получил зуботычину. Обезумев от ярости, он набросился на врага, но тот успел увернуться и наградил его ударом по предплечью, заставив взвыть от боли. Продолжительные тренировки в саду не прошли даром, и медитации принесли свои плоды. Кристиан атаковал соперника, оставаясь неуязвимым. Но кое-чего он всё же не учел: чудовищной массы Туоно. Когда кровь ударяла в голову, он становился неуправляемым и именно в такие моменты был по-настоящему опасен. Буйвол, перед которым машут красной тряпкой, немногим отличался от него по свирепости, и когда Туоно сбил Кристиана с ног, исход поединка, казалось бы, стал очевиден. Кимура отлетел к стене, и в этот миг силы изменили ему.

— Щенок! Артачиться вздумал?! — с пеной у рта прохрипел Туоно и вцепился неприятелю в горло. Ослабить эту мертвую хватку стоило Кристиану неимоверных усилий, и, если бы не спасительный прием, жизнь его оборвалась бы в этом мрачном коридоре. Теперь уж заместитель директора и не рад был, что связался с человеком-в-черном, да тот крепко держал его за руку, где, чуть ниже локтя, под разодранной рубашкой, предательски темнела татуировка. Таким знаком отмечали приближенных Морриса Дезастро.

— Зачем? — с нажимом спросил Кимура. — Кой прок топить своих?

Вместо ответа Туоно заскулил, корчась от невыносимой пытки: еще немного, и ему вывернули бы руку.

— Говори, чего ты хотел добиться? — упорствовал инквизитор, понемногу смягчая нажим.

— Ты двойной агент, ты же и двойной изменник. Погубив тебя, я возвысился бы в глазах Морриса и отличился бы перед Деви, — неестественно улыбаясь, проговорил Туоно. — Но если ты меня выдашь, — он бросил затравленный взгляд на дверь кабинета директора, — заруби себе на носу, я этого так не оставлю.

— Патовая ситуация, — пробормотал Кристиан, выпуская руку противника, который тотчас подхватился и отбежал от него на безопасное расстояние. На лице Туоно был написан неподдельный ужас: как в таком тщедушном теле может таиться столько силы! Кимура был непобедим. В своем черном плаще, при блеклом свете ламп, он внушал тем больший трепет, чем в большем пребывал спокойствии, и казалось, с ним не совладать даже войску. Но то было обманное впечатление. Поразмыслив в одиночестве, Туоно быстро пришел бы к такому заключению, но он редко размышлял, часто предавался слепому гневу и видел подвох там, где его не могло быть. Об этой слабости заместителя мало кто догадывался. Истории о его храбрости передавались из уст в уста, от одного поколения студентов к другому, и никто бы не подумал, что перед легендарным Туоно могут встать непреодолимые преграды. Тем паче, что эти преграды он выстраивал в своем воображении. Ему, как и всякому стратегу, надлежало бы держать воображение в узде.

— Знаете что, Кимура, — с внезапной учтивостью сказал Туоно. — Я считаю, нам незачем чинить друг другу препоны. Шпионов Морриса по всей Академии человек десять, и каждый выполняет свою функцию. Они, — он указал на витязей, которые уже приходили в себя, — также из их числа. Притворюсь, что не слышал вашей угрозы в «комнате артефактов». Полагаю, вы это не всерьез. А если и всерьез, то советую вам отречься от своих слов.

— Я бы на вашем месте не диктовал условий, — высокомерно отозвался Кристиан. — И не притворялся бы великодушным. Вы иной породы. Ваше племя — волчье. А с волками жить…

— Однако не забывайте, что именно волчица вскормила основателей Рима, — перебил Туоно, намекая на то, что по-волчьи выть следует скорее в чертогах Академии.

— Ваша правда. Но, держу пари, среди людей Морриса едва ли сыщется тот, кто не являлся бы хищником по натуре. Хотя к Греции ваша волчица не имеет никакого отношения, — черство заметил синьор Кимура, отчего заместитель директора несколько оторопел. — Или вы полагали, мне неизвестно расположение штаба Дезастро?

— Вы не могли узнать самостоятельно. Кто-то сообщил вам эти сведения! — голодным волком оскалился Туоно. — И я выясню, кто.

— А вы не допускаете, что информировал меня один из ваших Самсонов, которые сейчас валяются на полу?

— Чушь! — вскричал заместитель и тут же воровато оглянулся. В кабинете директора стояла могильная тишина. А Деви спал чутко, и коридорная разборка уже тысячу раз подняла бы его с постели.

— Впрочем, делайте, что хотите, — с напускным безразличием сказал Кристиан. — Ваше право. Но сообщников у меня не было и нет.

Если бы Туоно порылся той ночью в его электронной почте, имя сообщника, вернее, сообщницы, всплыло бы незамедлительно. Люси! Тайная переписка выдала бы ее с головой.

Едва прекратились препирания и Туоно удалился восвояси, Кристиан помчался в «комнату артефактов» и только тогда перевел дух, когда сообщения из папки «входящие» были стерты, а почтовый адрес начисто изгладился из памяти браузера.

* * *