Каллиграфия

«Вряд ли Туоно станет враждовать со студентами, — рассуждала она. — Вероятно, ему досадил кто-то из преподавателей. Донеро или синьор Кимура? Судя по отзывам старшекурсников, географ старается избегать конфликтов и ведет довольно тихую жизнь, если не брать в расчет его постоянные командировки. Следовательно, остается синьор Кимура. В чем-то они с Туоно не поладили… А вот в чем? Будем, однако, надеяться, что ожидания заместителя не оправдаются и полет окончится благополучно».

Едва гудение «Молнии» затихло в отдалении, студенты стали разбредаться по полигону, точно беспризорные овечки. Профессора, напротив, объединились и начали что-то горячо обсуждать. Деви приструнил и тех, и других.

— Построиться! За ворота шагом марш! — скомандовал он, как заправский генерал. — Нечего здесь прохлаждаться! Для прохлаждений есть парк.

— Вишь, распетушился, — проворчал какой-то древний старичок, читавший лекции по техническому черчению. — Я в этот полигон, можно сказать, всю душу вложил и проект, как дитя, вынашивал, а теперь меня гонят. Никакого почтения к старшим!

… Поворачивая ключ в ржавой замочной скважине, Деви чувствовал себя отменно и весьма гордился тем, что обеспечил стажировку своим подопечным. Если бы он додумался хоть как-то связать просьбы учениц посодействовать им в поисках мафии и настоятельное прошение синьора Кимура, то ему, несомненно, открылась бы истинная цель путешествия, и не исключено, что дело приняло бы совсем другой оборот. Директор устрашился бы идти на столь явный риск, а Туоно наверняка попытался бы испортить всю обедню. Однако на совещании Кристиан успешно уклонился от этого вопроса, что, впрочем, не избавило его от козней коварного заместителя. Он таки покопался в моторе.

— Как думаешь, с ними ничего не случится в пути? — беспокоилась Роза, обрывая кустик самшита возле скамейки в парке.

— Перестань калечить растение, — сказала Мирей. Она почему-то пребывала в твердом убеждении, что злоключения их минуют.

— Самолеты терпят крушение почти каждый день, — как бы невзначай проронила Лиза.

— Глупая! Типун тебе на язык! — перекрестилась Роза. — Это ведь не простой самолет! Он оснащен по последнему слову техники.

— Как ты можешь говорить такое, когда в нем летят наши друзья? И твой Донеро, между прочим, тоже, — вознегодовала Мирей. — Ты, считай, только что вынесла им смертный приговор.

— Ничего я не вынесла, — обиделась Лиза. — С языка слетело, что ж теперь?

— Неосторожное слово сродни бомбе замедленного действия, — веско сказала Мирей. — Даже мысли имеют свойство воплощаться.

— Я в это не верю, — буркнула россиянка.

— Она верит в фатум, — тихонько подсказала Роза.

Углубившись в свои размышления, Мирей никак не отреагировала на ее замечание.

«На днях Джулия много нервничала, что я, по наивности, приписывала волнению перед отъездом. Мне и в голову не приходило, что она могла узнать нечто такое, отчего развеялись бы все ее радужные чаяния. Вдруг самолет действительно попадет в аварию?… Ах, нет, что это я? — опомнилась француженка. — Laissez chat qui dort»[21].

* * *

Джейн смотрела в иллюминатор, на проносившиеся мимо свинцово-серные клочья облаков, когда «Молния» внезапно вынырнула в чистое небо. Солнце спешило убраться восвояси. Оно послало ввысь свой последний лучик, последний «воздушный поцелуй», словно бы дразнясь, и скатилось за горизонт.

— Почему мы вылетели так поздно? — сетовал Франческо. — Бортовые огни в темноте лучшая приманка.

— А по-моему, что днем, что ночью, самолет отличная мишень, — высказалась Джулия. — Другой вопрос: кому понадобится в нас палить?

— Туоно мог обо всём догадаться и снарядить своих людей, — сказал Кристиан. — В Академии довольно подсыльных.

— Что вы говорите?! Этот милый толстячок? — подал голос Донеро. — Да он и мухи не обидит!

— Ему не пришлось бы никого снаряжать, — возразила Джулия, не удостоив реплику географа ни малейшим вниманием. — Достаточно было бы вывести из строя какой-нибудь механизм…

И тут, словно в подтверждение ее слов, на панели управления замигала красная лампочка.

— Керосин меня разбери! — выругался Донеро. — Неполадка в двигателе!

— Вы уверены? — встревожился Кристиан.

— Я не успел выучить, что означает каждый из индикаторов, но этот точно отвечает за состояние мотора.

— До него можно добраться изнутри?

— Думаю, да…

— Тогда не тратьте времени, мой друг! Я сменю вас!

Самолет накренился, но Кристиан тут же его выровнял, с усилием потянув штурвал на себя. Стрелка вариометра подрагивала на нулевой отметке, следовательно, бить тревогу было рано. Но когда всклокоченный Донеро примчался с вестью из топливного отсека, Кимура и его ученики ощутили запах горелой резины.

— Короткое замыкание! — объявил географ. — Молитесь!

— Так и знал, так и знал! — заныл Франческо, запустив пальцы в шевелюру. — Теперь нам всем крышка!

Джейн сжалась в комок и спрятала лицо в ладонях, а Джулия, не мешкая, бросилась в багажное отделение.