Каллиграфия

С теми, кто потеряется или отстанет от группы, было условлено встретиться у входа в собор святого Мины ровно через два часа. По истечении двух часов Венто явилась к воротам собора и обнаружила там одного лишь Франческо, который ходил по тротуару взад-вперед с заложенными за спину руками, посвистывал и подбивал камешки носками ботинок. Вскоре подоспели и остальные.

— Что это за наряд на тебе? — завистливо спросила ее Люси, мельком взглянув на Кристиана, чья невозмутимость никак не давала поводов для ревности. — Помнится, когда мы собирались на прогулку, ты была в другом костюме.

— А ей идет это платье, — сказал Франческо. — Не правда ли, синьор Кимура?

Тот недоуменно пожал плечами:

— Что так, что эдак. Особой разницы не вижу.

— Как?! — разочарованно воскликнул Росси. Конечно, ему неоднократно говорили, что не одежда красит человека, но он-то был убежден в обратном. — По-моему, сидит, как на принцессе.

— Слишком длинное, — сказала Джейн, смерив подругу оценивающим взглядом. — Сгодится разве только для бала.

— Отправлюсь в нем в луга, — усмехнулась Джулия.

Люси раздраженно фыркнула. Рафинированная блондинка в белом пиджаке, белых, суженных книзу брюках и белых туфлях, она не видела смысла в перемене гардероба и придерживалась строгого стиля с минимальным числом аксессуаров. Пышные, а главное, неуместные костюмы вызывали в ней чувство отвращения и, по ее мнению, заслуживали помойного ведра.

К трико, в котором Актеон совершал пробежку вокруг виллы, она также отнеслась с презрением.

— Ну что, вы, кириэ? Зачем же вы вот в этом, да перед людьми?

— О, добрый день! — нимало не смутившись, воскликнул тот и широко улыбнулся, ощетинив усы. — Чудесный, замечательный день! Поздравляю с обновками! Отчего это Люси такая мрачная? — Он бежал на месте, двигая локтями и радостно отдуваясь. — Если вы не против, я сделаю еще кружок, и присоединюсь к вам. Располагайтесь в гостиной, я хочу просветить вас насчет завтрашней поездки.

— Поездки? — ёрзал Франческо, пока Джулия подбрасывала в камин угли. — Синьор Кимура, какая еще поездка? Нас ведь ни о чем таком…

— Да-да, я не предупреждал, — отозвался Кристиан. — Но не обо всём же вам быть осведомленными! Я полагал устроить сюрприз.

— А я люблю сюрпризы, — оживилась Джейн. — Каков будет маршрут?

— Вот придет Актеон и расскажет, — буркнул Франческо, который в сюрпризах вечно чуял подвох.

Актеон ворвался в каминную залу, раскрасневшийся и счастливый.

— Когда долго бегаешь, — изрек он, — открывается второе дыхание. А там и третье, и четвертое!

— Ближе к делу, ближе к делу, — снисходительно посоветовала Люси, подперев рукой подбородок и принявшись изучать рисунок на ковре.

— Что ж, приступим, — сказал грек, без опаски плюхнувшись на диван, из обивки которого раньше приходилось в большом количестве вынимать отравленные иглы и ядовитые шипы растений. Теперь, он был уверен, убийца отбывает наказание за решеткой. — Итак, завтра, после лабораторной практики, мы вшестером отправимся к достопримечательностям Ираклиона. Сперва посетим порт, где находится арсенал с длинной-предлинной аркой. Следующим пунктом стоит Венецианская крепость с искусственно насыпанным мостом, после чего запланирована прогулка на пароме.

— На пароме? — удивилась Джулия.

— Моя яхта сейчас в ремонте, поэтому придется нам довольствоваться паромом, — грустно вздохнул Актеон.

…Франческо утверждал, что на яхте им было бы куда комфортнее, чем на переполненной людьми посудине, которая, к тому же, не отличалась прочностью и слегка кренилась влево. Чтобы подняться на верхнюю палубу, он вынужден был отстоять свой ботинок у прожорливой лестницы, между ступеней которой случайно угодила его нога. Прикасаться к полинялым поручням он отказался из брезгливости и в течение размеренной беседы Кристиана и Люси недоверчиво косился на доски настила, которые скрипели под нажимом и, вообще, вели себя очень ненадежно. Джейн же, ничуть не брезгуя облупившейся на перилах краской, стояла на корме и мечтательно глядела вдаль. Пилот, который доставил их на Крит и чье имя она узнала впоследствии, был не кто иной, как работник той самой лаборатории, куда определили четверых студентов. Анджелос — а именно так звали их спасителя — чинил аппаратуру и был у заведующего на побегушках: платил по счетам, привозил реактивы, договаривался с мастерскими о поставках мебели. Невзирая ни на его низкооплачиваемую должность, ни на его тихий нрав, а может, как раз благодаря этому тихому нраву, Джейн привязалась к нему всей душой и уже не мыслила ни дня без того, чтобы обмолвиться с ним хотя бы парой слов. Вскоре они стали так неразлучны, что без стеснения встречались по вечерам у калитки особняка Актеона. Франческо взял манеру подшучивать над англичанкой, которая на его колкости реагировала весьма сдержанно.

— Срослись, точно две мидии! — дразнился он, хохоча.

— Сам ты мидия, — отвечала на это Джейн и величественно удалялась.