Калошное противостояние

В те, недоброй памяти,времена сплошного дефицитадобытые титаническими трудами валенкиничего не стоили без калош,предохраняющих валенки от сырой, с частыми оттепелями,погоды.Акалоши в розничную продажу поступали почему-то ночью,и за ними выстраивались"мавзолейные"очереди, которые нельзя было покидать,не рискуя быть из нее исключённым.

...Мама кормила грудью маленького братика,и должна была отлучиться,и на этот случай ее очередь отмечала тетя Фаина–жена папиного брата(золовка).И надо же было тому случиться: именно в момент такой отлучки на прилавок были "выброшены",как тогда говаривали, злосчастные калоши.Продавец,следивший за очередью и хорошо знавший маму,предложил их выкупить Фаине,что было сделано с удовольствием,но к маме эти калоши так никогда и не попали:в семье дяди были тожедвепары валенок...

Возгорание старого мусора,накопившегося за годы нищеты жизни и ее бесчисленных унижений,произошло незамедлительно, и даже несмотря на то,что калоши нам затем принесла домой сама продавец–из глубокого уважения,и мелкого " навара" тоже.

Мама слышать не хотела никаких оправданий,была в полном расстройстве и,кажется,даже повредила на калошах свое абсолютное чувство юмора.

- Мам,-пытался япритишитьгромы и молнии,-хочешь,обрадую?Оба калоша,которыететяФаня случайно прихватила домой,были левые.Есть бог на свете!

- Есть,конечно,но не всюду. Втвоей ехидной головке–точно нет,и любви к маме–тоже!

Я прошу простить меня читателю, чтофоршмакупомянутойссоры и еёдесертнемного разделены во времени:просто сочтите это причудой рассказчика,не разрывающей нити рассказа.

...О легендарном дедушке мы, казалось, знали очень многое из рассказов мамы и бабушки, но пристрастность источников была очевидной,идокументов, кроме великолепной,чудом сохраненной по тем временам, библиотеки, что-то говорящей об его интересах и респекте, окружавшем его имя в местечке–не было.Пополнение информациипришло с другой стороны.

Однажды, когда ватага ребят на улице городка потешались над несчастной женщиной, лишавшейся рассудка почему-то всегда в разгар июльского зноя, я услышал, наряду с адресными проклятьямивсем, кто ее преследовал,адресованное и мне:«И ты тоже с ними,Иисус Христос?!»