Калужский вариант

Руководители приисков подтверждали то, что мы слышали от старателей, хотя не все с этими порядками были согласны. Один из директоров в Ягодинском районе выработал для себя своеобразную стратегию отношений со старателями: «Я не должен допустить, чтобы у них развивались частнособственнические тенденции, но и не должен ограничивать их возможность зарабатывать в соответствии с количеством и качеством труда. Иначе теряется смысл старательской золотодобычи вообще».

— Верно, золото у них выходит дешевле, чем у нас, — говорил он. — Моют они действительно на клочках, отработанных уже местах, там, где нашу технику ставить невыгодно. Правда, в себестоимость старательского золота не входит разведка, определение контуров участков, технадзор — словом, общезаводские расходы.

— А если все это учесть? — не отставал Александр Иванович, любивший точность во всем, что касалось экономики. Недаром же он был не только писателем, но еще и инженером, а в молодости учился на математическом факультете МГУ. — Если подсчитать все до копеечки? Что тогда?

— Все равно их золото будет дешевле, — признался директор.

Рабочим государственных приисков платили, убеждались мы, совсем иначе: за отдельные операции — вскрышку грунта, промывку, независимо от добытого золота.

— Вот я только что вернулся из старательской артели, — директор жестом показал куда-то позади себя, будто там, за дверью, и есть эта самая артель. — Видел я, как они ремонтируют бульдозер: все до одного крутятся вокруг, не отойдут, пока не отремонтируют. И выходит у них это дешевле: старье идет в дело, ни один винтик на землю не упадет.

Несколько иначе, однако, подходил к старателям директор Беличанского прииска. Был убежден, что нужно дать им нормы: столько-то в день переработать песков, столько-то отремонтировать техники.

— Но у них же трудодни есть! — возразил Смирнов-Черкезов.

— А что трудодни? Трудодни — это выхода. Одной бригаде подфартило, и она взяла золота больше, чем другая, а песков переработала вдвое меньше. Но выходов одинаково. Понятно?

— Нет, — стоял на своем Александр Иванович, — нам не понятно. Получается, что вы, руководитель, ратуете за уравниловку? Вдвое ли больше золота, вдвое ли меньше — платить одинаково. Так?

Директор отрицательно качал головой:

— Нет, не так. Фарт в какой-то мере должен учитываться. Старательская доля всегда была связана с фартом. Но только в какой-то мере. Если уж слишком большой выпал фарт, и они намыли по счастью, а не по труду, что я им — за счастье платить буду? Правильно, что в этих случаях расценки пересматриваются, и в договоре такой пересмотр оговорен. А договор на общем собрании старателей обсуждается, и они подписывают его.

Вечером, когда мы на очередном попутном грузовике катили по Колымской трассе еще на один прииск, Александр Иванович предложил нам проанализировать ситуацию, весьма его заинтересовавшую. Все-таки согласитесь, говорил он, странной выглядит мысль директора — нормировать труд старателей, которые и так работают каждый за десятерых, не считаясь ни с каким временем.

— Не сказывается ли здесь недоверие к экономическим регуляторам? Не говорит ли в данном случае устами хозяйственника давняя привычка ориентироваться на норму, а не на конечный результат труда?

Вновь и вновь в своих беседах на Колыме обращался он к этому вопросу, задавая его разным людям.

— Вспомните, что не сразу пришли мы к идее безнарядных звеньев в деревне, — убеждал он и своих собеседников, и нас, единомышленников, которых не надо было убеждать. — Даже сейчас к таким звеньям на селе многие относятся с недоверием. Многих в деревне все еще смущает подрядная форма организации и оплаты труда. А ведь отличный есть опыт! Первицкий есть! Вот, оказывается, еще и старатели! И здесь экономические регуляторы создают похожую картину...

Попробуем приглядеться к тому, что объединяет сельские безнарядные звенья со старателями, что способно сблизить даже столь разные вещи, как боронование и промывка золотоносных песков, пахота и бульдозерные работы. Приглядимся, и окажется, что волшебная эта палочка — оплата за конечную продукцию. Прямая заинтересованность человека в результатах своего труда.

— Нет, нормы у старателей должны быть, — уверял нас тем не менее директор прииска «Экспериментальный», — как и в любом колхозе должны они быть: выкосил — получи, вспахал — получи. Нужно, чтобы это было и у старательской артели. Нельзя платить только «от урожая». Раз старатели на советской земле живут, все у них должно быть по-советски.

— Мда-а, — качал седой головой Смирнов-Черкезов, заглядывая в глаза собеседнику, пытаясь поймать директорский взгляд. — Видите ли, дорогой товарищ, что получается? В ваших рассуждениях безнарядная форма работы никак не вписывается в рамки социалистической экономики. Эка куда хватили! Не ошибаетесь ли? Именно оплата «от урожая», по мнению многих ученых, весьма перспективна, поскольку и материально, и психологически бьет в одну цель — рождает стремление получить как можно больше продукции...

«Почему сказал Абел?»