Калужский вариант

Итог понятен: производительность труда рыбаков колхоза выше, чем комбината. Центнер рыбы колхозу обходится гораздо дешевле, чем комбинату, поэтому колхоз может больше за него заплатить. В результате заработки в колхозе даже выше, чем в гослове. Не имеющий никаких гарантийных минимумов и северных надбавок, Иванов все же ухитряется получать больше, чем обеспеченный всей этой «страховкой» Петров, — вот вам и эффективность стимулирования «от урожая»! Не забудьте, что административная надстройка над производством в колхозе проще, чем в госпредприятии: этому очень помогает простота учета и контроля при системе прямой оплаты за сданную продукцию. Не забудьте и об отсутствии в колхозе текучести — на комбинате она высока.

Директор Усть-Камчатского комбината рассказывал нам, что его предприятию каждый центнер рыбы гораздо накладнее, чем колхозу: разница рубля в три-четыре, а ведь речь идет о тысячах раз по три-четыре рубля! На одного работника, говорил директор, комбинат добывает рыбы много меньше, чем колхоз. Экономическое преимущество колхоза над комбинатом в ту поездку мы определили даже визуально: колхоз строил дома — комбинат не строил, у колхоза хватало мест в яслях и детских садах — у комбината с этим была беда, колхоз гордился роскошным клубом — комбинат не имел никакого.

— Аналогия в системе оплаты труда между старательской золотодобычей и кооперативным способом лова, — сказали мы по возвращении «старику», — прямо-таки бьет в глаза.

— Так вы теперь поняли, почему хитрый Абел рассказывал рыбакам байки о золоте? — смеялся Александр Иванович. — С таким же успехом он мог бы проводить сравнение с безнарядными звеньями в деревне. Надо обо всем этом писать так, чтобы ниточки переплетались, связывались в узелок. Общее тут, общее!

Однако была и разница, это мы понимали. Помимо главного стержня — заранее определенной платы по конечным результатам (суть и соль бригадного подряда!) — вся прочая «надстройка», по существу, у всех была разная, несхожая, продиктованная не только характером самого продукта (хлеб, коровник, золото, рыба), но и характером отношений с государством, обществом.

В безнарядных звеньях и рыболовецких колхозах — работники постоянные, относящиеся к социалистическому хозяйству, основанному на началах кооперативной собственности или даже собственности государственной, поскольку безнарядные звенья могут быть и в совхозах.

«Шабашники» — птицы залетные, случайные, спустившиеся чуть ли не с небес на плечи очередного рязанского или курского председателя Кирилла Петровича (я пользуюсь здесь названием одной из статей Георгия Радова — «Кирилл Петрович и боги»), чтобы за сезон сколотить ему ферму, а себе — сумму. На прямые отношения с государством они практически не выходят, редко поднимаются выше межколхозстроя, варианты договоров с ними случайны и разнообразны, технику им, разумеется, никто не продает, условия труда вообще не рассматриваются: хоть сутками не вылезай со стройки, а коровничек изволь положить к сроку, денежка твоя уже в мешочке — вот она. И работают они за этот «мешочек», сутками не вылезают. Бывает, что Кирилл Петрович нарывается и на авантюристов, халтурщиков, не державших топора в руках, но это уже обыкновенное жульничество, а я говорю о «богах» истинных, сезонных строителях, работающих способом подряда.

Наконец, старатели... Здесь уже все перепуталось-смешалось: и артель с Уставом, и профсоюз, и вместе с тем все признаки «шабашного», то есть отчаянного, до белого каления, сезонного труда ради все того же «мешочка».

Как выловить изо всего этого рациональное зерно, отбросив непригодное для социалистического производства? Можно ли плату за конечную продукцию сделать принципом не на «шабашной», а, допустим, на крупной государственной стройке, жилищной и промышленной? Короче, возможен ли будущий (для нас в то время — неведомый, будущий) Николай Злобин со своей бригадой, своим почином? Аргументы со старателями и рыбаками приводились для поддержки подрядного способа в деревне, в помощь утверждающим себя в борьбе безнарядным сельским коллективам. О промышленности не мечтали, но в перспективы строительного подряда Александр Иванович Смирнов-Черкезов заглянуть в беседах с нами пытался. Отменный строитель, в прошлом главный инженер треста, писатель понимал, что нельзя перенести «живьем» подряд «шабашный» на современную индустриальную строительную площадку, нужно как-то отбросить чрезмерную интенсификацию труда рабочих, нельзя допустить «вкалывания» по двенадцать — пятнадцать часов и расчет денежный должен быть иной — многоэтажное здание не коровник, совсем, совсем другими суммами приходится оперировать. Как полезное зерно использовать, перенести? Ответа в то время не находили...

Ясно было одно: бригадный (артельный) подряд перетряхивает механизм экономических и социальных отношений, меняет психологию людей. Не только личный интерес, но и саму круговую поруку заставляет служить общественному благу. Мы не сомневались, что рано или поздно выйдет эта идея на поле благодатное, широкое.