Камасутра для Микки-Мауса

Как они договорились, не зная один русского, а другая английского языка, где встречались в Москве, остается за кадром. Важно другое: Марк предложил Свете руку и сердце, она согласилась. Целый год потом, чуть ли не на уровне глав государств, решался вопрос о свадьбе. Марк использовал все связи и добился своего. Хмурым осенним днем его со Светой расписали в московском загсе. Наутро молодые вылетели в Америку. Светочка горько плакала, в те годы отъезд за океан, в США, был подобен смерти. Надежды на новую встречу с братом у нее не было. Правда, Марк клятвенно обещал употребить все свое влияние и связи, чтобы перетащить мальчика в США, но, очевидно, забыл или не сумел этого сделать. Одно время Юра ждал писем или звонков, но потом понял, что надеяться не на что. Света словно провалилась в прорубь. Началась другая жизнь, через пару лет Юра стал считать сестру умершей, а потом и вовсе забыл про нее. Он вырос, женился, отсидел два раза, потом неожиданно взялся за ум, принялся слесарничать, работал в гараже, даже сделал карьеру, став начальником… Словом, текла обычная жизнь, так живут тысячи людей: женятся, рожают детей, пьют, гуляют, работают…

Но полтора года тому назад как-то вечером к Юрию и Клаве заявился нежданный гость: очень хорошо одетый мужчина. Он показал паспорт гражданина Америки и на слишком правильном русском языке представился:

– Джон Клайманн, адвокат Софи Радберг.

– Кто? – не понял Юрий.

Господин Клайманн сел в кресло и вывалил целый ушат невероятной информации. Светлана, став американкой, превратилась в Софи. Великолепно зная, что КГБ берет на заметку всех тех, кто имеет родственников за рубежом, она оборвала связь с братом. Она была настолько напугана, что даже после перестройки не решилась объявиться. Муж ее давно умер, детей у Радбергов не было, все огромное состояние перешло к Софи. Несколько месяцев назад она, узнав о своей неизлечимой болезни, распродала все, что имела, оставив только крохотную ферму, на которой и провела последние дни. Перед смертью она вызвала к себе Джона и велела:

– Ты поедешь в Россию, найдешь там моего брата Юрия и передашь ему это письмо.

Адвокат, естественно, выполнил поручение клиентки. Когда он ушел, Юра вскрыл конверт, прочитал послание и дал его Клаве. Всю ночь потом супруги пытались переварить информацию.

Светлана сообщала, что хочет оставить нажитое брату и его семье. Но официально оформить наследство она не пожелала.

«Вас заставят заплатить гигантские налоги, – писала она, – а я вовсе не намерена кормить ни ваших, ни наших разжиревших госчиновников. Деньги заработаны тяжелым трудом и должны достаться тебе, Юрочка, целиком, без грабительских вычетов. Я придумала план. Распродала абсолютно все и обратила в деньги, в драгоценности. Их немного, но они эксклюзивны. Из камней, огромных по величине бриллиантов, заказано ожерелье. Ты, Юра, вместе с женой должен приехать в США как турист, вот план моего дома, стрелкой отмечено место, где спрятана шкатулка. На обратной дороге твоя жена наденет на шею ожерелье, под кофтой его скорей всего не заметят, впрочем, к личным драгоценностям путешественников на границе не придираются».

Целую неделю потом Юрий и Клава ломали голову, как поступить. История походила на розыгрыш, посоветоваться с кем-либо муж и жена боялись.

– Ты вспомни, – настаивала Клава, – Светкин почерк или нет?

– Где ж упомнить? – ворчал Юра, вертя в руках послание. – Сколько лет пронеслось.

В конце концов решили ехать, сбегали в турагентство, наскребли денег на путевку и получили от американского посольства решительный отказ. Юре, как дважды судимому, Клаве, как жене уголовника, въезд в США был закрыт навсегда. Представляете, как задергались супруги? Если раньше у них имелись сомнения по поводу наличия ожерелья, то теперь, когда Америка оказалась недоступной, они мигом отпали.

– Уголовник чертов, – «чистила» Клава по ночам супруга, – урод! Из-за тебя таких деньжищ лишились!

Юра только крякал.

– Может, попросить кого другого съездить? – один раз предложил он.

Жена налетела на муженька с кулаками.

– Последний ум пропил! – заорала она. – Кому такое предложить! Сопрут мигом!

Одним словом, положение казалось безвыходным, но тут Юрка совершенно случайно столкнулся на улице со своим бывшим «коллегой» по зоне Степкой Ужковым. Мужики зарулили в кафе, выпили, и Ужков со вздохом сказал:

– Прикинь, кто у меня зять! Мент!

Юрка заржал.

– Угораздило с легавым породниться!

– Эх, – махнул рукой Степка, – да он ничего, нормальный парень, папой меня кличет. Полгода назад с моей дочерью за океан улетел, в ихнюю полицейскую академию, по обмену.

– Погоди, – удивился Юра, – как же твою дочь выпустили?

– Почему нет? – вздернул брови Степка.

– Так ты же судимый, а американцы таких не любят, – стал делиться личным опытом Юрий, – до третьего колена визу не дают!

Степка заржал.

– Дураки они, патриоты гребаные. Говорил же тебе, зять у меня мент.

– И чего? – не понимал Юрий.

Продолжая смеяться, Степан пояснил: