Камасутра для Микки-Мауса

– Да чем я могу посодействовать? – удивился мент.

– Слышала, у вас компьютеры есть?

– Ну, имеется техника, – гордо ответил парень, – в машине стоит.

– А нельзя ли по номеру хозяина машины узнать?

– Очень даже легко.

– Сделайте, пожалуйста!

– Зачем?

– Поеду к нему и потребую денег на ремонт!

Сержант принялся кусать нижнюю губу.

– Миленький, – пела я, – ну что вам стоит? Неужели трудно дойти до машины и пробить номерок через компьютер? А? Сделайте божескую милость, меня со свету сживут, свекровь никогда не поверит, что виноват другой водитель, решит, что я сама стукнулась, а на неведомого человека сваливаю. Хотите заплачу вам? Могу дать сто рублей.

Парень усмехнулся:

– Сто рублей, говоришь? Давай номер, взялась на мою голову, несчастье!

– 51-08 МОИ.

Постовой тяжело вздохнул.

– Погоди тут.

Неторопливым шагом он дошел до бело-голубого «Форда» и нырнул в салон. Потянулись томительные минуты ожидания.

Глава 23

От нетерпения я сгрызла карандаш для бровей, который попался под руку в сумочке. Наконец милиционер вернулся:

– Говоришь, 51-08 МОИ?

– Да.

– Интересный номерок. Своими глазами видела машину?

– Да.

– И какую?

– Что какую?

– Ну «Жигули», «Волга», «Москвич»?

Я растерялась.

– Вроде «Волга».

– Правильно, – бормотнул постовой, – она самая.

У меня вновь появился воздух в легких, надо же, угадала, вот уж неожиданность, обычно в таких ситуациях я попадаю пальцем в небо.

– Машина давным-давно в розыске, – начал объяснять сержант, – ДТП на ней, со смертельным исходом, давно дело было, зарегистрирована по адресу: Мишин переулок, на Карпову Елену Тимофеевну.

– Почему же тогда виновницу аварии не арестовали, раз про нее все известно? – удивилась я.

Постовой чихнул.

– Не знаю, у нас только краткая информация.

– А подробности у кого?

Неожиданно сержант посуровел.

– Гражданочка, чегой-то не пойму… Вмятина, номер… Ну-ка, сами предъявите докумен-тики!

Я вытащила рабочее удостоверение.

– Начальник оперативно… – прочитал вслух постовой и уставился на меня круглыми светло-голубыми глазами.

Его бледное лицо со слегка курносым носом и россыпью мелких веснушек на носу порозо-вело.

– Это вы? – удивился постовой. – Наврали, значит, про свекровь?

– Наврала, – кивнула я.

– А зачем?

Внезапно я почувствовала, что смертельно устала. Над городом висела плотная жара, с неба немилосердно палило не желтое, а ярко-белое солнце, над проспектом, не колыхаясь, висел смог из смеси бензиновых паров и пыли, дышать было решительно нечем.

– Как ты тут стоишь? – вырвалось у меня.

– Куда деваться? – неожиданно по-детски ответил постовой и снова чихнул.

– Так и здоровье испортить можно, целый день гадостью дышать.

Сержант поморщился.

– Отслужил в армии, и куда податься? Семью кормить надо, вот и пошел.

– У меня брат милиционер, – сказала я, – в уголовном розыске работает, Володя Костин, майор. Ты машину хорошо водишь?

– В двенадцать лет дядька за баранку посадил.

– Хочешь, поговорю с братом, им вечно шоферы на оперативные машины нужны. Конечно, работа нервная, но все же лучше, чем на дороге стоять, и в институт сумеешь поступить, в автодорожный, на вечернее. Хотя ты на перекрестке небось хорошо зарабатываешь.

– Я бы пошел водителем, – по-детски радостно воскликнул постовой, – вранье это, насчет денег на дороге. Их совсем не так уж и много. А вы правда можете с братом поговорить?

– Он сейчас в отпуске, а когда приедет, сразу попрошу.

– И что мне вам за это сделать?

– Узнай подробности про «Волгу», что за ДТП, кто виноват, ну, сам понимаешь, тебя как зовут?

– Влад.

– Вот, держи, это номера моих телефонов: первый на дачу, второй мобильный.

– Ладно, – деловито кивнул паренек, – идет, я вам по своим каналам мигом все узнаю, а вы меня шоферить пристроите.

– Только не тяни, – попросила я, – меня время поджимает.

Я села в «Жигули», доехала до магазина, набрала продуктов в проволочную тележку и встала в очередь. Отчего-то в большом супермаркете работала только одна касса. Чтобы посетители не скучали, прямо над кассовым аппаратом, на подставке стоял телевизор, народ хихикал, глядя в экран, шла дурацкая передача с претензией на юмор. Отчего-то мне стало грустно, наверное, я просто дура. Ну почему, когда большинство населения катается по полу от смеха, мне не хочется даже улыбаться? А вдруг дело не во мне? Может, просто профессиональные шутники измельчали? И потом, меня не веселит, как бы это выразиться помягче, генитальный юмор. Кстати, я могла бы рассказать писателям, пишущим скетчи для эстрадных исполнителей, много забавных сюжетов, правда, основную массу их я узнала от отца.