kamataYan

Я пересматривал этот фильм тысячу раз и знаю, что декорации поменялись. Возможно – полностью, но я этого не заметил, потому что декорации меняла ловкая ложь, по капле за каждый раз из тысячи, обманывая меня там, где я совсем не ждал. Я знаю, что все это было на самом деле, но представляю выдумкой, и в этом, наверное, их настоящая победа над моим прошлым: они до него добрались. Я прятал воспоминания в самом надежном на свете хранилище – в мозге, в загадочном сером веществе, к которому невозможно подобрать ключ… к которому очень легко подобрать ключ, но я никого не подпускал к замку. Наверное, не подпускал – я забыл, что случилось. Детали прошлого шныряют, как напуганные колибри. Некоторые картинки до сих пор пахнут, другие я помню на вкус, но большинство – лишь эпизоды затянувшегося трейлера о том, что было. Я смотрю на эту нелепую склейку и не узнаю фильм, в котором играю главную роль. Я знаю, что мои воспоминания реальны, но ругаюсь на плохие спецэффекты.

Я верю в то, что было, потому что мне показывали этот фильм тысячу раз.

И я поверил.

Я вижу себя…

Я лежу на спине, открываю глаза, и взгляд упирается в белый потолок, рассеченный тяжелыми коричневыми балками. Наверное, из дуба. Мне хочется думать, что из дуба, потому что нравится, как звучит: балка из дуба. Сразу представляешь нечто тяжелое, основательное и благородное – старинный замок или особняк на небольшом холме посреди парка, кованые ворота, дворецкий и конюшня. Представляешь… И высокие окна справа шепчут: «Да, старинный замок или особняк…»

Я доволен.

Но в белом квадрате, созданном пересеченными балками, лепится черная точка. Маленькая, однако неприятно яркая. Точка не выглядит нужной, портит композицию и рушит ощущение благородства – ведь в старинном доме, перекрытия которого сложены из тяжелого дуба, не должно быть нерадивых горничных. Точка начинает меня бесить, и я скашиваю глаза вправо, к окнам, задрапированным легким серым шелком. Окон четыре, потому что спальня непомерно велика, но мне нравится, я люблю большие комнаты старинных домов.

Терпеть не могу клетушки…

Нет, не парк.

Серый шелк трепещет на сквозняке, и я вижу, что дом стоит не посреди парка.

Напротив – другие дома.

Теперь я знаю, что нахожусь в городе, в котором никогда раньше не был. Я приехал глубокой ночью, видел только темные стены, подсвеченные снизу тусклыми фонарями, но мне неинтересно, что прячется за стенами.

Я почему-то не хочу смотреть на город.

Не знаю почему.