kamataYan

«Попробуйте лучшую в мире рыбу: северную форель. Нежная и ароматная, выловленная в бескрайних водах Атлантики, она покорит вас с первого кусочка. Насладитесь настоящим вкусом настоящей рыбы. Насладитесь изысканным мастерством нашего шеф-повара…»

Готовили в лучшем рыбном ресторане Лондона действительно отменно, однако назойливая реклама заставила остановившегося в дверях мужчину в классическом костюме отключить местное приложение и осмотреть зал вживую, без поступающих на стекла smartverre интерактивных подсказок. Свою цель – сидящего за дальним столиком китайца – мужчина заметил в тот самый миг, когда к нему обратился администратор. Улыбнулся в ответ, пробормотав: «Меня ждут», уверенно прошел через зал и без спроса уселся на стул.

– Добрый вечер.

– Я еще не закончил, – ровно произнес китаец. – Столик освободится минут через тридцать.

И положил в рот следующий кусочек рыбы.

И при этом даже не посмотрел на нахального гостя.

– Не люблю форель, – сообщил обладатель классического костюма.

– Что-то личное?

– Видел, как ее выращивают.

– Много путешествуете?

– Приходится.

– А вот я – домосед. – Китаец макнул в соус зеленую фасоль, помедлил, но продолжил есть. Он старался «держать лицо», и это ему удавалось.

– Странно, мне говорили другое, – обладатель классического костюма сделал вид, что удивлен.

Собеседники не повышали голос, вели себя, как старые друзья, и остальные посетители не обращали на них внимания.

– Позвольте полюбопытствовать: кто обо мне говорил? – осведомился китаец, прожевав фасоль.

– Наш общий друг.

– У него, наверное, есть имя?

– Манин.

Несколько секунд китаец молчал, дожевывая последний кусочек форели, затем отставил тарелку, дождался, когда ее заберет официант, и взялся за бокал с белым вином:

– Вы с ним действительно друзья?

– Меня зовут Алекс Аккерман, доктор Аккерман… поэтому – А2… и я…

– Зачем мне ваше имя?

– Так принято.

– Когда?

А2 медленно кивнул и с уважением посмотрел на собеседника. В первый раз – с уважением, до сих пор он держался с прохладной отстраненностью.

– Мне очень понравилось, как вы поставили вопрос: когда? Не «зачем», а «когда». В наше время представляться не обязательно, однако я ценю Слово, верю в его силу и знаю его силу. Имя – это Слово, и я хочу, чтобы вы знали мое имя.

– И вашу силу? – осведомился китаец, показав, что понял суть высказывания.

– В том числе.

Китаец поколебался, но все-таки протянул руку:

– Ли Хаожень.

– Очень приятно.

Они обменялись крепким, по-настоящему мужским рукопожатием. После которого Ли поинтересовался:

– Зачем вы явились ко мне, А2?

– Вы знаете зачем, – мягко ответил Аккерман.

– Вы боитесь произнести слово?

– Мне нужно оружие.

– Для себя?

– В том числе.

– Приобретите официально.

– Не хочу привлекать внимание к своей скромной персоне.

– Если персона скромная, ею никто не заинтересуется.

– Лучше не рисковать.

– Я – мушкетер, а не оружейник, – медленно ответил Ли. – Вы должны понимать разницу, А2.

– Я знаю, что вы – один из немногих архитекторов современного оружия, Хаожень. Ваши работы высоко оценивают профессионалы.

Китаец помолчал, бесстрастно глядя на Алекса поверх бокала, после чего произнес:

– Я не верю, что вы приехали лишь для того, чтобы обзавестись оружием.

– Я запланировал длинный разговор, – не стал отнекиваться Аккерман.

– Но вряд ли в ресторане, – продемонстрировал проницательность Ли.

– Я надеялся на приглашение.

– Что еще вам рассказывал Манин?

– Что искренность должна вас убедить.

– Когда-нибудь я его убью, – усмехнулся Хаожень. Но усмехнулся не зло: китаец принял случившееся и был готов провести неожиданную деловую встречу.

– Манин тоже просил передать вам привет, – поддержал шутку А2.

– Где вы с ним познакомились?

– В клинике Беспробудного Счастья.

Несколько секунд Ли пытался перевести название, а затем догадался:

– В институте Толерантности?

– Я примерно так и выразился.

– Лежали в их стационаре?

– Да.

– И вырвались? – изумился китаец.

– Откуда вы знаете?

Снова пауза, необходимая для осознания смысла услышанного, после чего Хаожень чуть склонил голову:

– Хорошее замечание: я понятия не имею, каким вы явились в институт.

Аккерману нравились манера Ли не спешить с ответами и то, что мушкетер без стеснения брал время на размышления. Причем столько времени, сколько требовалось.

– Хочу сказать, что я ушел из стационара примерно таким же, каким пришел, – улыбнулся А2. – Может, чуть более сумасшедшим.

– Это нормально.

– Манин говорил, что вы оцените.

– Люди склонны скрывать свое сумасшествие, – задумчиво произнес Хаожень. – Мне нравится, что вы не лицемер.

– Спасибо.

Китаец допил вино и поднялся:

– Я снимаю апартаменты неподалеку.

– Очень рад приглашению.

У дверей ресторана их дожидалось роботакси. С виду – самый обыкновенный, слегка потрепанный монообъемный «Форд», но, оказавшись внутри, А2 понял, что машина полностью переоборудована и принадлежит его спутнику.