Камбер-еретик

Райс не заметил, как выпили слуги, и только пустые чарки и хмельные улыбки выдавали их деятельное участие в лечебной процедуре. Когда бокалы были убраны на поднос, Райс улыбнулся и хлопнул в ладоши, приказывая укладываться. Он предусмотрительно последовал за принцами в спальню и пожелал доброй ночи. Тем временем Тавис поднялся со своего места к флакону с остатками вина. Когда Райс вернулся в залу, слуги клевали носами, готовя себе постели. Тавис поджидал его и весь кипел от негодования.

— Ты лгал, — прошептал он. — Это было не средство против простуды, — обличал Тавис, тыча пальцем во флакон, его глаза, словно два бледных аквамарина, горели гневом. — Ты усыпил их. Там было достаточно лапчатки ползучей, чтобы они не проснулись до завтра. Я чувствовал это! Чего ты хочешь?

Готовя свое сознание и тело к столкновению, которого, похоже, не избежать, Райс изображал из себя саму невинность и будто ненароком сместился, заняв позицию между Тависом и дверью.

— Чего хочу? — искреннее удивление было изображено мастерски. — Я только выполняю желание его величества и забочусь, чтобы его дети хорошо почивали ночью.

— Скорее всего, почили с миром, — пробормотал Тавис, обмакнув кончик пальца в капли на дне бокала, и попробовал жидкость. — Ты не против, если я спрошу у его величества, действительно ли… Что это? Волчий яд и мер… Райс, да как ты мог?!

Сработали защиты Тависа, и разум Целителя скрылся за незыблемой преградой. Райс знал, что не сможет ее преодолеть без применения силы.

Поэтому прежде чем юноша успел среагировать, он с ходу двинул кулаком в солнечное сплетение, и Тавис скорчился на полу, протестующе хрипя что-то.

— Боюсь, что у меня не было выбора, мой юный друг, — прошептал Райс, поднося флакон с вином к губам Тависа. Тот глотал воздух и пытался освободиться.

Он заставил Тависа выпить не менее доброй чарки. Глотки перемежались приступами удушья, взрывами негодования и страха. Затем ошалевший от боли молодой Целитель был приведен в полусидячее положение. Райс поставил флакон обратно на стол и с удовольствием наблюдал, как восстанавливается дыхание и начинается действие снотворного.

— Прости, что пришлось ударить тебя, Тавис, — прошептал он, положив руку на его лоб. — Тебе было необходимо выпить это, раз уж ты имел несчастье оказаться здесь сегодня вечером. Я сомневаюсь, что ты согласился бы сделать это добровольно.

— Но зачем? — выдохнул Тавис. — О, Господи, Райс, ты дал им м-м-мерашу! — Язык его словно распух во рту и отказывался повиноваться. — И… и ангалон, мера-ша и а-а-ан-галон, а ведь они не Дерини!

— Это сделано по приказу его величества и с его полного согласия, — ответил Райс. — Кроме этого, я ничего не могу сказать. Но даже если бы и мог, ты все равно ничего не вспомнил бы… Не так ли?

Взгляд Тависа стал отчужденным, глаза бегали, снадобье действовало, и Райс без труда мог следовать течению спутанных мыслей Тависа. Тот отчаянно пытался проанализировать свое беспомощное состояние, но его защиты быстро таяли. В конце концов Райс взял рассудок под контроль, погружая его в забытье. Тавис еще сопротивлялся, какая-то часть его сознания возмутилась, однако после короткой борьбы он сдался, полностью попав под контроль Райса.

Осторожно стерев последние события, Райс поместил в его мозг новые воспоминания, объясняющие теперешний сон, затем поднял спящего Тависа и отнес на кучу мехов у камина. Пристроив его среди подушек и накрыв мехом, он вложил свиток в расслабленную руку Тависа и в последний раз проверил, насколько глубок сон. Затем, вылив остатки вина в подставку для оружия, он сполоснул бутыль и бокалы водой, во флакон налил вино, оставшееся от ужина, и всыпал туда другой порошок — на этот раз обыкновенное снотворное. Получившееся зелье он разлил по бокалам и снова выплеснул содержимое в подставку для оружия. Теперь даже капли на дне бокалов не выдадут происходившего здесь.

Наконец он приблизился к стенному шкафу в углу спальни мальчиков, отыскал в завитках резьбы нужный выступ и с силой нажал. Стенка шкафа сдвинулась в сторону, давая дорогу заскучавшему Джорему. Тот сидел на каменном полу, завернувшись в плащ рыцаря Ордена святого Михаила. Узкий проход у него за спиной уходил в темноту.

— Как же ты долго возился, — шепнул он, поднимаясь на ноги и отряхивая пыль с плаща. — Я чуть не превратился тут в закоченевшую статую. Все спят?

Райс кивнул.

— Извини за задержку. Как я и боялся, Тавис вмешался, так что мне пришлось усыплять и его, и слуг. Но утром он ничего не вспомнит. Ладно, пойдем. Начать лучше с близнецов.

ГЛАВА VI Но радей о пребывающем в тебе даровании, которое дано тебе по пророчеству с возложением рук священства. [7]