Камбоджа

Я пробирался сквозь них, стараясь никого из них не сбить. Я пошел вдоль одной из сторон деревни и направился к тому концу, куда мы вошли. Сочетание влажной изнуряющей жары и обжигающего дыма было почти невыносимым. Только насекомые остались в стороне.

Двигаясь, я позволил своим горящим глазам обыскать все районы деревни. Я был на полпути по кругу хижин, когда увидел что-то на поляне и между двумя другими горящими хижинами. Сначала это было похоже на небольшую глыбу камней. Я подошел к нему и, подойдя ближе, увидел, что это трое мужчин, двое стояли, а один лежал на земле. Я побежал. Двое стояли молоды, на одном все еще был костюм старухи над кипячением. У обоих были длинные ножи.

Я знал, кто был на земле, Нам Киен.

Я прицелился из люгера. На бегу я подумал, что мне понадобится четыре или пять выстрелов, чтобы убить двух мужчин. За это время они могли ампутировать конечности Нам Кьена. Эти двое что-то с ним делали, но я не мог понять, что именно. По крайней мере, Нам Киен был еще жив. Его руки метались, ударяя по ногам мужчин, пытаясь уйти от них. Его лицо было залито кровью. Дым между нами теперь не был таким густым. У меня перехватило дыхание. Не сбавляя скорости, я перепрыгнул двух мертвых селян.

Я приближался. Я прицелился и сделал два быстрых выстрела. Оба выстрела попали в человека с кинжалом. Первый ударил его по плечу, а второй оторвал кусок мяса от его левой щеки. Он прыгал, как ребенок, прыгая через скакалку. Он действительно пытался убежать. Но после двух шагов его колени подогнулись, как у футбольного полузащитника, получившего удар сзади. Он перекатился на горящую хижину и лежал неподвижно. Второй мужчина тут же упал на одно колено, а когда встал, в руке у него был длинный кинжал. Нам Киен потянулся за винтовкой, которая лежала рядом с ним. Он пинал человека, пытаясь оттолкнуть его от себя. Мужчина высоко поднял кинжал, чтобы воткнуть его в него. Я выстрелил и попал человеку в ногу. Он повернулся ко мне на пол-оборота. Лицо его выглядело совсем молодым, не старше 17 лет. Он казался испуганным, как человек, убегающий от преследователя. Я был менее чем в десяти футах от меня и был готов прыгнуть на него. Кинжал поднялся высоко. Нам Киен взял в руки винтовку. Я выстрелил, попав юноше в грудь.

Когда я подошел к нему, он издал пронзительный крик. "Смерть всем янки-захватчикам!" воскликнул он. Он упал вниз, толкая меня, когда я ударился о его бок.

Удар был достаточным, чтобы заставить меня катиться. Я плохо его держал, и он вывернулся у меня из рук, когда упал. Нам Киен направил ствол винтовки ко рту юноши и спустил курок. Выстрел разнес половину лица подростка, но не раньше, чем он вонзил свой кинжал до рукояти в грудь Нам Кьена.

Шестая глава.

Когда я поднялся на ноги, юноша уже окоченел и упал навзничь. Я засунул свой Люгер обратно в кобуру и замер, наблюдая, что делает Нам Киен.

Он держал руку на рукоятке кинжала. Он скривился от боли, когда его мощное тело сделало один мощный рывок, а затем лезвие вылетело из его груди и залился кровью. Нам Киен с отвращением отбросил кинжал. Он упал на спину и закрыл глаза рукой.

Я побежал. Когда я обогнул развалины хижины, где был раньше, я схватил свой рюкзак и помчался обратно туда, где лежал Нам Киен. Встав на колени рядом с ним, я вытащил из рюкзака аптечку. Но когда я посмотрел на рану, я понял, что это не поможет.

"Это плохо?" - спросил он слабым голосом. Он видел выражение моего лица и знал.

«Если бы мы могли отвезти тебя в больницу…» - слабо сказал я.

Он фыркнул и закрыл глаза. Мы оба знали, что в сотне миль от того места, где мы были, нет больницы. Я перевязал рану тем, что у меня было. Даже когда надежды нет, вы должны притворяться, что она есть. Были проколоты легкое и некоторые артерии. Я никак не мог остановить внутреннее кровотечение. Его глаза становились молочного цвета, а дыхание казалось булькающим и жидким.

Все, что оставалось делать, - это сесть рядом с ним и смотреть, как он умирает. Мне хотелось убить больше этих молодых людей. Как бы мне хотелось, чтобы их было больше.

Что до вас доходит, так это бессмысленная трата всего этого. Девушка, ребенок, Нам Киен, вся деревня, даже сами молодые люди. И почему? Для чего? За кусок земли? Жизненный путь? Жадность?

«Американец, - сказал Нам Кин, - я не хочу умирать в деревне смерти. Есть место, куда ты меня отвезешь».

Когда его глаза снова закрылись, я огляделась. На месте хижин остались только скелеты. Но дым поднимался и медленно уносился прочь. Разбросанные тела выглядели с черным оттенком.

"Куда вы хотите, чтобы я вас отвез?" Я спросил.

Его глаза задрожали и снова открылись. «В часе ходьбы к югу есть… деревня. У меня… там есть друзья».

"Как здесь, и в той последней деревне?"

Ему удалось слабо улыбнуться. «Эти… деревни были просто близкими. У меня… есть друзья в этой деревне, о которой я говорю». Его глаза умоляюще смотрели на меня. Я впервые увидел в них такое выражение лица.