Камбоджа

- Да, Макс, ты прав, - Амбал смотрит ему прямо в глаза, не мигая. - Мы в жопе. Это факт. Эта страна в жопе. Украина глубоко в прямой кишке. Признай это.

- Ну... - в завитках бороды появляется неуверенность.

- Нет, ты признай.

- Хорошо, - каждое слово как кровь горлом. - Признаю. Но...

- А русские нет. Русские медленно, но ползут к светлому будущему.

- Понятное дело: у москалюк же алмазы есть, газ и бесконечная гражданская война.

- Шо?

- Алмазы. В Якутии.

- Алмазы? Да хуй с ними, с алмазами. Всё равно мы в жопе.

- Хорошо. Признаю. А выход есть?

- Выход? Есть! Пурген!

- Не понял?

- Нас надо высрать! Понял?

- Нет.

- Я тоже. Всё равно не поможет: если нас высрать, мы подохнем как глисты. От свежего воздуха.

Макс плачет - ему не нравиться быть глистом, ему хочется жить:

- И никто нам не поможет?

Он уже месяц женат.

Когда на свадьбе тамада потребовала рассказать, как он познакомился с Наденькой, Борода честно поведал: "Стоим мы с Зомби в пивнухе, с бодуна, а тут она заходит".

- И никто нам не поможет?

- Этой стране могут помочь только позеленевшие алкоголики с Марса, или иная подобная пиздобратия. Может, наверное, и Господь, тот, с "торпедой" под стигматами. Из воды вино, круто, да? Он может вытащить нас из своей запревшей задницы. Но я не верю в НЛО, я атеист.

- Зелёные нам точно не помогут, - поддакиваю Веталу. - Знаю я одного, с антеннками. Нравиться ему у нас. Говорит: пока бабы дают, здесь круче, чем в раю. - Выдерживаю паузу, пока все они, и живые и те, кто с нимбами, похожими на рожки, посмотрят на меня.

Сейчас я буду говорить монументальные фразы, можно конспектировать.

- Слушайте меня, парни. Сегодня мы нарушили первый пункт нашего негласного табу: не говорить во время возлияний о политике. Второй пункт: не говорить - тоже во время - о компьютерах. Первый нарушили, поэтому мне... я хочу... Слушайте, парни. Наша вера - мутный презерватив. Наша мечта - гранёный стакан. И ещё - мы не любим свою Родину. Мы обожаем деньги и унижать других. В детстве я доверял Киру Булычёву. Давно это было. А теперь я знаю, Оруэлл прав: "Если вам нужен образ будущего, вообразите сапог, топчущий лицо человека - вечно".

- Шакил, ты чо? Ёбнулся?

- Нет. Просто я не фанат "Динамо Киев". - В носоглотке противно пересыхает. - Амбал, ты дохлый такой прикольный. Ты веришь мне, Амбал?

- Верю, Шурик, верю. - Амбал искрится золотом и перламутром, блёстки до рези в глазах.

Я отворачиваюсь, ухожу: вы слышите шелест моих пяток? - мокасины скользят по кафелю бара. А в глазах размытые силуэты друзей - пугливо нечёткие - от слёз, наверное.

Я иду и чувствую, как в моих волосах топорщатся орлиные перья, а пальцы сжимают томагавк - Я, Чингачгук!

Я ПОСЛЕДНИЙ ИЗ МОГИКАН.

Меня хватают за скальп, но я не дамся - прерия ещё обагрится кровью бледнолицых, а вигвамы вождей надолго забудут о трубках мира, я не позволю, я... Дайте мне огненной воды!!

- Ебать, Шакил, нажрался. Макс, помоги.

- Слышь, Дрон, а куда его? Только не ко мне...

Никто из нас и представить не мог, что именно тогда в штате Миссури на авиабазе Уайтмен открывается специальный ангар, в котором постоянно поддерживается определённый микроклимат - обшивка малозаметного бомбардировщика Б-2А "Спирит" имеет нежное радиопоглощающее покрытие, плохо переносящее атмосферное воздействие.

Капитан Кен Двили, шутя и свойски подмигивая, в тысячный раз рассказывает напарнику, как его сбил "этот чёртов МиГ-29". Ф-117 развалился прямо в воздухе - в тридцати двух километрах от Белграда. Кен в тысячный раз с придыханием смеётся и в тысячный раз забывает поведать, как он семь часов молился Господу Богу, пока командос не нашли его - чуть раньше югославской полиции. Его переправили на авиабазу Авиана в Северную Италию. Кен в тысячный раз промолчит о том, что в поисково-спасательной операции был потерян вертолёт с бойцами спецназа на борту.

Вот "летающее крыло" выруливает на взлётно-посадочную полосу.

Пятнадцать километров над землёй в режиме радиомолчания.

Через тридцать семь часов "Спирит" будет над Запорожьем.

* * *

Я обожаю бродить по улицам, заткнув уши плеером и предварительно дёрнув для храбрости.

Машины гудят в пробках, а в наушниках рёв гитар. Народ матерится, тычась узелками пожитков мне в спину, - а я слушаю "It"s on me". Есть только асфальт, музыка и мои неторопливые ноги. Падает снег - заторможено, с наплевательским отношением абсолютно ко всему.

Паника противно пахнет липким потом, а ведь минус двадцать. Перепуганные толпы спешат покинуть город - в стране объявлено военное положение! - на центральных улицах танки расчищают автомобильные заторы.

Турецкий десант высадился в Крыму. Янычаров встречали хлебом и солью.

Ровно пять часов и шестнадцать минут назад президент Соединённых Штатов Америки заявил о нанесении ядерного удара по крупнейшим городам Украины, укрывающей на своей территории международного террориста Усаму Бен Ладена. И чтоб поверили, уничтожил Запорожье...

Шоу начнётся спустя два часа сорок четыре минуты. О секундах мелочиться не будем. Не время.