Камбрия - навсегда!

— Воюя медленно и размеренно, — объяснял король, — мы дождемся поражения. Хвикке попросту больше. Пока они не подняли всех, от сопливых мальчишек до стариков, из которых песок сыплется, и не выставили на каждого из нас по десять воинов, нам нужно лишить их самой возможности собраться вместе. Я понимаю, мой план — игра в зернь. Но я не собираюсь играть с врагом честно ни партии! У меня свинец в костях.

Рыжий «свинец» застенчиво улыбался. Потом убежал. Кому идти первой, у той хлопот больше всех.

Кейндрих до утра так и не заснула. Пыталась себя успокоить. Гулидиен не единственный благородный жених в Камбрии! Но свет клином сошелся. И, как ни ругай ушастую разлучницу, на душе легче не становится. А поутру выплыли и королевские планы. Отправить рыжую и младшего брата вперед — за славой, пока сам будет хоронить убитых да ждать сенатского решения. Чтобы перечеркнуть все, что северная армия уже сделала и что она еще только может сделать. Когда пойдет вперед.

Старейшины это ей объяснили. Долго старались. Как девочке, как блаженненькой — пока не дошло. Но не во всех же сидовская хитрость от рождения сидит. Сами, впрочем, тоже дурни. Вчера кричали — слава лежит на поле боя. Значит, надо стоять. Были правы, но вперед и на ход не посчитали. Тот, кто первым двинется вперед, станет победителем в глазах Глиусинга. И все мелкие княжества, доселе подчиненные Мейригу, начнут выбирать — кому впредь кланяться, кого о защите просить, случись беда. Между Артуисом, который саксов пропустил, — и победителем. Тем из победителей, что явится первым.

Обогнать сиду надежды не было. Но хотя б не слишком сильно отстать? Тогда у князей появится выбор между соседом западным и соседом северным. Сама она с поля битвы не уйдет, но отправить небольшой отряд? Почему нет?

Засобирались и кередигионцы. Сида — тут как тут. Разыскала командира.

— Ты собираешься выступать?

— Да, но не под твоим знаменем.

— Зря.

Спорить без толку. Да и хорошо, что кередигионец не согласился. Он союзник ненадежный. А соперничество подстегнет людей.

Зато личная дружина Гулидиена уже седлает коней. И граф Окта собрался в поход! Пусть и морщился от боли, когда его грузили в колесницу. Боевую. Выкупленную у Монтови.

— Верхом с переломом не поездишь. А так… Мое знамя и моя болтовня, надеюсь, окажутся не лишними?

— Для Мерсии — точно. — Немайн подмигнула. — Собираешься прихватить всю свою ораву? Учти мою манеру. Всем придется махать лопатами.

— Так это ж волхование. Благородному человеку не зазорно.

У бриттов благородному человеку и навоз ворошить не зазорно. Если не чужой. Свой, известно, пахнет розами.

Ближе к утру хлынули одиночки. Вербовкой, привычно уже, занялась Нион. Самых первых, безусую молодежь с горящими глазами, отправила обратно. Велев без рекомендации старейшин не приходить. Вскоре, понятно, оказалась в работе по уши — услыхав про подобный подход, многие солидные люди, собрав бедных родственников и должников, приходили небольшими отрядами — разузнать, как да что. После первого разговора не уходили. Вокруг Луковкина шатра собралась толпа, в середке — самые важные. Говорят мало, усы крутят, ловят пальцами в затылках ускользающие мысли. Большая половина, подумав, исчезает. Зато те, что остались, ждут саму Немайн.

Ждать пришлось до утра, до общего построения гленцев. И дележа добычи. Немайн явилась незадолго перед тем. В руках — саксонский топор. Уши прижаты, ноздри раздуваются.

— Вот, — шлепнула перед Нион добычу, — любуйся. Каменный! И эти дикари нас теснят. Хорошо, что не жрут… Эмилий это и оценивать не стал, сказал, можно горожанам подарить, может, пригодится для чего.

Луковка осторожно подняла незамысловатое оружие.

— Тяжелый. Для боя плох. Долго замахиваться. В хозяйстве… — пожала плечами: мол, где я, где хозяйство. — А в Анноне хорошего камня нет. И вообще мало. Зато железная руда встречается, пусть плохая, как здесь говорят. Потому там все железное, хоть и гниловатое. Ржавчина очень портит.

— А у Хвикке железо свое. И хорошее.

— Так чего они с вот таким воевать ходят? Правда, странные.

— Анна говорит: это с континента, — Немайн немного успокоилась. — На островах в Уэссексе встречается, в Кенте… Там железо дороже. И соха у них железом не оковывается, и вообще.