Камбрийская сноровка

— Нет! Серебро, сэр. И никакого мошенничества! Просто у клана закончилось серебро… А расписок сиды много!

— Продали бы. За серебро.

— Так и хотели. Потом подумали… Решили — можно сделать лучше. Советчик нашелся. Хороший! Понял, почему у сиды денег на все хватает… Секрет раскрыт! Мы открыли денежное колдовство, и предлагаем его вам!

— Колдовства нам не надо… Мы христиане.

— Немайн тоже христианка! И ничего тут черного нет, только логика и математика! Смотрите: у клана есть расписка хранительницы. Немайн ее оплатит… куда денется! Значит, расписка — все равно, что серебро. Так?

— Пусть так.

— Значит, расписка клана, обещающая на ближайшей ярмарке расписку Немайн — столь же надежна! Тогда ты принесешь ее казначею клана, он тебе дает расписку сиды. Ты идешь в контору Немайн — и вот оно, серебро. За такую расписку я прошу пять медяков! Но можно сделать хитрей! Четыре медяка или половина милиарисия — и ты получаешь расписку, обеспеченную распиской клана — той, что я предлагаю за полдесятка монет… Смотри: ты на ярмарке приходишь к казначею, ждешь, пока ему отдадут расписку за пять медяков. Меняешь четверную на пятерную… А как получить из пятерной расписки серебряную монету, известно! А еще у меня есть расписки за три, две, одну медяшку! Разница — сколько придется на ярмарке перед палаткой казначея отстоять! Понимаешь?

Пеада задумался. Окта тоже попытался мысленно пробежать схему. Места в голове сразу стало мало. Как будто все верно… Но подвох есть! Причина проста — таких расписок можно написать много. Хоть четыре уровня, хоть пять, хоть восемь![3] Значит, и людей за серебром может явиться сколько угодно.

Значит… Или колдовство сиды, или чужое мошенничество!

— И в чем секрет?

— Ни в чем. Просто это плата — за ожидание и хлопоты. Побегать придется. Но и доход не плох, а? Покупай…

— Я погожу…

— А я беру! — мимо принца протолкался бедно одетый молодец… рубаха конопляная, штаны залатаны, на ногах — деревянные сабо. Таких в городе много. Бедняк, которого собственный клан выдавил с плодородных земель, теперь предпочтет не пасти скот богатого соседа, а податься в город. В Кер–Сиди сыто и весело! Да и монетка–другая в кармане звенит.

Окта не выдержал, вмешался. Его дело — сторона, но уж больно крепок душок от проделки! Пахнет кровью… до которой пока не дошло, но дойти может. Вспомнилась стычка в Хранилище. А что, неплохой совет!

— Добрый человек, дошел бы ты до Хранилища.

— Так там надо медяк к медяку откладывать! Мне, сэр, каждый пОтом дается. А тут… Дождаться лета, и к ярмарке — серебро!

О прилавок звякнула монетка.

— Давай кожицу… Невелик труд, подпереть палатку казначейскую!

Мозолистая рука загребает вожделенное обещание веселой ярмарки. Но вдруг — бьет по ушам медь колоколов. Фальшивая! Колокола — не горшки, вдруг лить не научишься… Впрочем, громко. Достаточно, чтобы наступила тревожная тишина. В которой над городом разнесся крик. Далекий, но четкий. Хранительница говорит!

— Граждане Республики! Берите только расписки, что обеспеченны золотом и серебром! Не послушаете — на себя пеняйте! Немайн сказала.

Снова тишина. Потом — надвинувшаяся на торговца расписками толпа.

— Мошенник! Колдун!

Человек за стойкой не теряется. Выставил перед собой ладони, словно в лист совершенно прозрачного стекла уперся.

— Нет! Честное, белое волховство. Только сида не желает выдавать секрет! Я думал, добрей она… Все секреты людям открывала. Оказывается, лучшее для себя держит. Ладно, раз такой оборот — готов выкупить расписки. По той цене, что продал. Так — честно, граждане Кер–Сиди?

В ответ — гул одобрения. Снова стук монет по прилавку, только теперь они возвращаются к хозяевам. Вот и давешние Тармоны отдают расписки: написано — серебрушка, получают два медяка. Суровая горянка недовольна. Говорит:

— Может, пусть по–настоящему платит? Сколько обещал к лету. Или подождем… Честь в горах дороже серебра. Заплатят. А нет… Саксы теперь далеко, можно и на домашнюю распрю отвлечься.

— Так они не виноваты, — сказал старший из воинов, — Слышала же… Клану серебро на какое–то дело понадобилось. А продолжат расписки продавать — Немайн их, как есть, сглазит! Так что успокойся, дочь. Вот продадим полотно… найдется для тебя немного серебра.

— Да уж, — буря прошла, но тучи остались, — только и тут городские впереди: на них ветер и речка работают, и продавать только через них… Может, и мне податься в городские? Ополчение от хорошей лучницы не откажется. Я — из лучших! Ну, а после присяги и дело завести станет проще.

— Душно внизу, — откликается один из молодых воинов. — А вот ветер… Уж чего в горах много! Может, и у нас можно поставить башню с крыльями и лежачие станки?

Семья — теперь ясно, что семья! — отправляется дальше, обсуждая животрепещущий вопрос: согласится ли ветровая башня работать в горах, хватит ли простого мастера или нужно просить Ушастую, где можно взять денег в обход старшины…

Печальный продавец обещаний между тем ворчит под нос:

— Твоя земля, великая сида — твое право. Только кто клану расходы на пергамент возместит?