Камчатские экспедиции

Сие делают они с такою удобностью, что кажется, будто никакого труда у них к тому не требуется. У сих американцев не усмотрено ни луков, ни стрел, ниже другого какого оружия, чего нашим опасаться было надобно. Того ради пробыли на острове немалое время и ходили с американцами по оному, однако, как им приказано было, не отдалялись из виду от бота.

Между тем один американец осмелился прийти на бот к лейтенанту Вакселю. Казалось, что он был старшим и главнейшим между его товарищами. Ваксель поднес ему чарку водки. Но сей напиток был оному гостю совсем незнаемый и неприятный. Выплюнув, закричал он громко, якобы жалуясь своим, как худо с ним поступают. Не было никакого способа к его удовольствованию.

Давали ему иглы, бисер, железный котел, табачные трубки и другие вещи, но он не взял ничего, только хотел, чтоб его выпустили на берег, чего ради его и отпустили. Напротив того, приказал Ваксель и своих людей, находившихся на острове, кликать, чтоб они шли на судно.

Сие американцам не показалось, и они являли такой вид, что хотят всех трех у себя удержать. Напоследок двух русских отпустили, а толмача у себя оставили. Некоторые из них, прийдя к канату, коим бот привязан был к берегу, тянули за оный изо всей силы. Может быть, думали так же легко втянуть оный на берег, как свои малые лодки, или хотели, чтоб он о камни у берега разбился.

А чтоб до сего не допустить, то приказал Ваксель отрубить канат. Между тем толмач кричал, чтоб его не оставили. А к отпуску его ни словами, ни маханием рук с бота не можно было склонить американцев. Сего ради выпалил Ваксель из двух мушкетонов, что как учинил было только в том намерении, дабы их устрашить, то оно и желанное действие имело.

Американцы от необыкновенного сего стука, который от находящейся вблизости горы еще более раздавался, все, яко оглушенные, упали на землю, а толмач освободился из рук их. Вскоре потом, прийдя в чувство, руками и криком показывали великую злобу и давали знать, что они никого из наших не хотят видеть на своем острове.

В то время настала ночь, и погода была бурная, а пакетбот стоял версты с две от острова, чего ради Ваксель не рассудил за благо искать дальнего с сими людьми обхождения.

Объявлено мною выше, что у американцев ни луков, ни стрел не примечено. Но по сему заключить не должно, что они таких орудий не имеют, паче сим подтверждается догадка, что они вышли тогда на китовую ловлю, при которой таковые инструменты не употребляются. Один американец имел на боку у себя нож повешенный, который для особенного его вида показался нашим яко вещь диковинная.

Длиною был он до 8 дюймов, к концу же не остер, но широк и весьма толст. Не можно угадать, к чему такой нож употребляется. Верхнее их платье делано из кишок китовых, чулки из тюленевых кож, шапки из кожи морских львов, которой зверь на Камчатке называется сивучом, и для прикрасы пришиты разные перья, а особливо сокольи.

Нос у них заткнут был травою, которую иногда вынимали, и тогда истекало из него множество мокроты, кою языком облизывали. Лица у них красною, а у иных разноцветными красками выкрашены были. Видом они различны, как европейцы, а у некоторых носы плоские, как у калмыков. Все были великорослые.

Должно думать, что они питаются по большей части морскими зверями, коих добывают в тамошнем море, а именно: китов, манатов, сивучей, морских котов, бобров и тюленей. Видели наши, что ели они и коренья, вырывая их из земли и пред едением только немного земли отряхивая. О других обстоятельствах их более ничего не примечено, по крайней мере в тех известиях, которые служат основанием сему описанию, ничего не записано.

Некто утверждал, что он по реестру слов, который приобщен Лагонтаном к его описанию Северной Америки, некоторым образом с сими людьми говорить мог, ибо-де когда он по тому реестру говорил слова, «воду» или «дерево» значащие, тогда люди на такие места на берегу указывали, где оные вещи находятся.

Но я думаю, что сие учинилось случаем, или движения тела, при произношении слов чиненные, к разумению способствовали, ибо Лагонтан не полагается в числе достовернейших путешественных писателей, а хотя бы не было и сего сомнительства, однако в рассуждении немалого земель расстояния нельзя поверить, чтоб тамошние жители все одним языком говорили.

Не упоминая, чтоб европеец, а паче француз, слова такого языка перенять и написать мог так точно, чтоб они другому народу, хотя б оный почти и тот же язык имел, вразумительны были. Итак, лейтенант Ваксель возвратился назад к пакетботу.

На другой день поутру, как приуготовлялся он оттуда к отъезду, семь человек из тех же американцев, приехав к пакетботу в семи же лодках, стали подле оного весьма близко. Двое, встав в лодках своих и держась за фалрепы у пакетбота, дали нашим в подарок две свои шапки и вырезанную из кости личину человеческую, которую наши признали за идола.