Камелефата

Ночь прошла спокойно, и на рассвете отряд снова двинулся в путь. Пересекли границу владений племени ашуку. Навстречу стали попадаться тихие и печальные деревушки, заброшенные, заросшие поля. Все молодые мужчины ушли отсюда в город в поисках счастья или вступили в банды проклятых пособников работорговли. Словно злой паук, дьявол наживы опутал все вокруг своей паутиной.

Камелефата вел отряд дальше и дальше. Гнев и возмущение не утихали в его душе при виде этого запустения. Но сейчас перед ним стояла вполне конкретная задача: продать слоновую кость, добытую в течение долгих месяцев упорного труда. Молодой вождь рассчитывал на вырученные от продажи деньги купить огнестрельное оружие. Он успел оценить его преимущества. А его племени перед лицом могущественного врага необходимо позаботиться о защите. Но хотя Камелефата и понимал, что из ружья можно поразить гораздо более далекую цель, чем из лука, сам все же предпочитал лук. Этот вид оружия, хоть и весьма древний, имел в его глазах неоспоримое преимущество — бесшумность.

Однако, кроме ружей, нужны были порох и пули. Камелефата все рассчитал. За свой товар они должны были получить достаточно раковин каури. Эти небольшие раковины, продолговатые, овальной формы, служили разменной монетой на всем побережье Гвинейского залива.

И вот Камелефата со своим отрядом достиг большого города, ставшего для европейцев рынком, где торгуют живым товаром. Это и была конечная цель путешествия нашего героя. В коротком жилете из толстой, словно кольчуга, ткани и в тесно обтягивающих ноги штанах он гордо шагал во главе своего отряда и был так же спокоен, как если бы находился в родной далекой деревне. Городские жители не обращали на ашуку ни малейшего внимания, и путешественники спокойно продолжали свой путь по узеньким и извилистым улочкам города.

Высоко над городом, на холме, возвышался богато украшенный королевский дворец, царивший над старыми низенькими хижинами горожан, разбросанными тут и там. Как же сильно отличались эти жилища друг от друга!

До чего же несправедлива судьба! Одни лишены самого необходимого, другие обладают множеством благ, и вовсе не потому, что замечательно трудились, — просто так захотелось судьбе. Камелефата гнал эти мысли прочь; он нисколько не завидовал королевским богатствам. Он вообще никому никогда не завидовал. Да и своими собственными успехами Камелефата не слишком гордился, разве что тем, что удачно провел свое первое сражение с работорговцами и вел себя тогда достойно. Продолжая идти вперед, он все время посматривал по сторонам. Из кузниц не слышалось ни ударов тяжелого молота по наковальне, ни перезвона молотков. Не слышно было и ткачей, обычно весело насвистывающих за работой. Все было так непохоже на родную деревню Камелефаты!

Лицо Сумы вдруг потемнело.

— Смотри, — сказал он другу.

Камелефата повернул голову и увидел цепочку из двенадцати рабов, среди которых были две женщины и мальчик лет семи. Рабов кнутами погоняли трое чернокожих работорговцев. «Это, должно быть, пленники, захваченные при разбойничьем нападении на одну из маленьких деревенек», — решил Камелефата.

Освободитель рванулся было в сторону рабов, но чья-то железная рука остановила его — это был Сума, догадавшийся о намерениях друга.

— Нет, Освободитель, не делай глупостей!

Камелефата на мгновение опустился на землю, чтобы взять себя в руки. Сума прав, это действительно безумие — пытаться в открытую атаковать работорговцев в их собственном гнезде; это все равно, что бросить вызов всем жителям города, — ведь, по сути дела, все они в сговоре с белыми и без зазрения совести торгуют людьми.

Но кое-какие идеи все же зрели в голове молодого вождя ашуку.

— Найдите место, где можно отдохнуть и переночевать, а я пока послежу за этими, — сказал он товарищам.

И, отделившись от своих, с самым беззаботным видом пошел следом за проклятыми работорговцами, которые гнали свой живой товар на окраину города, к берегу моря, где рабов грузили на суда. Он увидел, что работорговцы вместе с рабами скрылись за каким-то забором, и повернул обратно на поиски друзей.

Ашуку сняли на постоялом дворе хижину и решили переночевать там, а на базар отправиться с утра, пораньше. Вечерело, им подали ужин.

Хижина оказалась достаточно просторной, а четырех больших циновок с избытком хватило, чтобы двенадцать носильщиков и их предводители смогли удобно улечься и как следует выспаться.

Среди ночи Камелефата и Сума, которые только притворялись, что спят, выбрались через распахнутое настежь окно на улицу и отправились куда-то уверенным шагом. Очевидно, дорога эта была им хорошо знакома.

В темноте идти было трудно, но все же они быстро добрались до цели. Это была усадьба, окруженная изгородью из колючего кустарника.

— Здесь, — прошептал Камелефата.

— Они точно сюда вошли? — спросил Сума.

— Точно.