Камелии для Камиллы

— Мне нужно выбираться отсюда как можно быстрее, — сказал Кайс отцу, едва они вновь остались одни. — Жду не дождусь, когда отправлюсь в Лондон за Камиллой.

10

Жителям Лондона нет надобности выезжать за город: в самом центре мегаполиса расположен огромный Гайд-парк с прилегающими к нему Кенсингтонскими садами.

В один погожий ясный день Камилла, Эмили и сопровождавший их Ник отправились на прогулку в те места. Молодые женщины шли чуть впереди, поддерживая оживленный разговор, а бывший муж одной и будущий другой двигался за ними, на ходу читая газету. От озера Серпантин веяло утренней прохладой, расползавшейся по траве и петляющим вблизи воды дорожкам. Людей попадалось немного, поскольку день не был ни праздничным, ни выходным. К тому же стояла середина осени, когда большинство удовольствий — плавание, пикники, велосипедные прогулки — теряют всякий смысл. В любое время года сюда приходили только матери с младенцами, которым в коляске не страшен никакой холод. Вот и сейчас мимо прошли две женщины с маленькими детьми.

— В скором времени нас ожидает то же самое, — заметила Эмили, поглаживая свой пока еще небольшой живот.

Она узнала, что беременна, почти одновременно с Камиллой. Ник в буквальном смысле прыгал от счастья, Аделин, напротив, молча кусала губы от досады. Она с надеждой смотрела на бывшую невестку, которая тоже, как оказалось, ждала ребенка. Ей доставила бы огромную радость ситуация с двойным отцовством Ника, но Камилла не предъявляла ему никаких претензий. Они развелись быстро и без лишних хлопот, имущественных притязаний, обид, словно не встречались вовсе, не женились и не строили совместных планов. Каждый был поглощен нынешними событиями, и старые воспоминания безболезненно отошли на второй план. Образно говоря, все трое гуляющих в парке недавно миновали крутой поворот на дороге жизни. И только Камилла видела за углом пропасть, а не ровный прямой путь. Боль день за днем терзала ее душу, не давая собраться с силами, перевернуть страницу прошлого.

— Я думаю о нем день и ночь, — призналась она подруге. — Иногда нарочно стараюсь отвлечься, занять себя работой, но не получается.

— Скоро у тебя родится ребенок и ты сразу почувствуешь прилив сил, — заверила ее Эмили. — Не забывай о своем малыше. Твои страдания плохо на нем сказываются.

— Мое сердце отказывается принимать доводы рассудка. Представь себе ураган, пронесшийся над цветущим благодатным краем, оставив за собой мертвую землю. То же сейчас творится в моей душе. Я живу только ради сына, жду не дождусь, когда посмотрю в его глаза. Недавно он даже приснился мне.

— Пройдет еще много времени, прежде чем мы наверняка узнаем, кто у нас родится. Нику, например, все равно, мальчик будет или девочка. Мне, по правде говоря, тоже безразлично. Я просто люблю этого ребенка и встречу его появление с радостью вне зависимости от пола.

— Эмили, все дело в интуиции. Я уверена, что рожу сына. Надеюсь, с такими же красивыми глазами, как у отца. Буду смотреть на него и вспоминать Кайса.

Сделав круг по окрестностям, женщины вновь вернулись к озеру. Камилла невольно вспомнила давным-давно слышанную трагическую историю, связанную с этим местом. В его тихих водах утопилась беременная жена поэта Шелли, которую он оставил ради юной шестнадцатилетней девушки Мэри, будущего автора знаменитого «Франкенштейна». Как должна быть велика сила любви, толкающая людей на самые отчаянные поступки! Камилла много раз пыталась вообразить, что чувствовала несчастная обманутая женщина, заходя в воду, шаг за шагом оставляя позади надежды, мечты о счастье. Или, может быть, она бросилась в озеро с разбегу, не раздумывая? Ее не остановил даже ребенок — невинная жертва трагедии. Спустя годы люди приходят сюда купаться, загорать, развлекаться и лишь горстка случайных туристов пристально смотрит на водную гладь, словно пытаясь разглядеть женский силуэт на дне.

Камилла огляделась по сторонам. Гайд-парк — странное место, удивительным образом сочетающее прекрасное и зловещее. По соседству расположено давно закрытое кладбище домашних животных. Возле Мраморной арки раньше стояла Тайбернская виселица, главное место казни в Лондоне. Один пласт времени ложится на другой, и там, где двести лет назад лилась кровь, теперь резвятся дети и вместо стонов и рыданий слышится их заливистый смех. Что случится спустя пару веков, современные люди никогда не узнают. Как не видели лондонцы прошлого современный Гайд-парк. Так же и она должна раз и навсегда отделить прошлое от будущего, перестать постоянно возвращаться к фразе: а если бы…

— Леди, не стойте на ветру, — вмешался Ник. — Вы можете простудиться.

— Пойдем в галерею Серпантин, — предложила Камилла. — Я хотела купить несколько книг по искусству.