Камень

Это было необходимо выяснить, ведь две тысячи рублей – значительная сумма даже по меркам Москвы: к примеру, апартаменты, которые я присмотрел недалеко от университета, стоили четыреста рублей. Надо срочно выяснить все у деда, тем более он в это время обычно гуляет в саду. Я поднялся с кресла и направился на выход из флигеля. Как я и предполагал, на одной из дорожек сада увидел главу рода – князя Пожарского, уже старого, но еще крепкого высокого старика, в котором до сих пор была видна военная выправка. Услышав мои шаги, дед остановился и стал ждать, пока я не подойду.

– Ну что, внучок, как съездил? – спросил он меня с улыбкой.

– Хорошо, деда, расписание узнал. Первого сентября начинается учеба, – ответил я.

– Квартиру себе нашел?

Улыбка медленно исчезла с его лица. Дед затронул вопрос, который был для него неприятен.

– Сегодня вечером поеду смотреть.

– Может, передумаешь? – спросил он с надеждой в голосе.

– Деда, не начинай, мы же уже все обсудили, – сказал я твердо.

– Хорошо, хорошо! Но обещай, что будешь навещать старика! – Он снова улыбался.

– Обещаю, деда! – успокоил я его. – Кстати, это ты мне две тысячи перевел на счет с комментарием «На сентябрь»?

– Нет, не я. – Его лицо неуловимо изменилось, хотя он и пытался не показать никакой реакции. – А с чьего счета деньги пришли? – спросил дед нарочито ровным голосом.

– С анонимного.

– Понятно… – протянул он и замолчал.

– Дед, ничего мне не хочешь рассказать? – Я внимательно посмотрел на него, чувствуя, что он чего-то недоговаривает.

– С чего ты решил, что я к этим деньгам имею какое-то отношение? – уже строгим голосом спросил меня он.

– Мало ли, счет-то только позавчера открыли, кроме тебя о нем никто не знает… – резонно заметил я.

– Я никому ничего не говорил про твой счет, поверь мне! – заверил меня дед. – Сходи в банк, может, они тебе назовут отправителя, в конце концов это может оказаться простой технической ошибкой, и деньги предназначались не тебе!

– Хорошо, схожу в банк, – согласился я с доводами деда.

– Потом мне все расскажешь, а то еще окажется, что это чья-то дурная шутка, – буквально прошипел дед окончание фразы.

Он из доброго старика мгновенно превратился в князя Пожарского, главу одного из самых сильных и влиятельных родов Российской империи. Таким его домашние видели крайне редко.

– Деда, я все выясню и расскажу! – Даже у меня отбило все желание подозревать его хоть в чем-то.

***

Когда любимый внук удалился по аллее на достаточно большое расстояние, старый князь позволил себе немного расслабиться и задуматься о прошедшем разговоре. Ему показалось, нет, он был уверен, что Алексей не поверил ему до конца

Эти две тысячи рублей, поступившие на счет, были знаком не только для внука, но и для него, князя Пожарского, только вот что это все значит и к чему приведет, было совершенно не понятно.

И князь в который раз погрузился в воспоминания девятнадцатилетней давности…

***

– Прохор, собирайся, поехали.

Я спустился со второго этажа флигеля в кухню на первом, где, как и предполагал, расположился мой воспитатель.

– Сейчас, барин, чай допью и поедем. Тебе и самому перекусить не помешало бы, – сказал он мне, пережевывая ватрушку.

Да уж, Прохор в своем стиле – война войной, а обед по расписанию. Глядя, как он тянется к очередной ватрушке с творогом, я почувствовал в животе легкое бурчание, ведь сегодня, кроме завтрака, ничего не ел. Перекус продлился недолго, и через полчаса я, предварительно созвонившись с клерком, заходил в отделение Имперского банка, расположенного не так далеко от дома князей Пожарских. Прохор остался ждать меня в «Ниве». К моему разочарованию, Дементий Петрович – так звали клерка – не смог мне помочь, даже после того, как пошел на явный должностной проступок из уважения к моей фамилии: попытался через свой терминал отследить отправителя денег, что ему не удалось. Из его намеков я понял, что к этим деньгам могут быть причастны спецслужбы.

Разговор с Дементием Петровичем оставил у меня больше вопросов, чем ответов, и, выходя из его кабинета, я несколько растерялся от того, что меня ударили прикладом автомата Калашникова по лицу. Вернее, попытались ударить. Стоящий напротив меня мужик в маске с удивлением смотрел на свое оружие, шипя от боли в отбитых пальцах. Тренировки в школе и особенно с Прохором и Федором Кузьмичом заставили тело работать без команды сознания. Я отмахнулся от человека в маске. Мужик был явно тренирован и попытался поставить блок автоматом, но это ему не сильно помогло – автомат погнулся, а его владелец от удара впечатался в стену, от которой отлетела штукатурка, после чего медленно стек по стене на пол.

– Третий, ты чего там так долго возишься? – с этими словами из-за угла вышел брат-близнец Третьего.

Увидев меня и распластавшегося у стены своего подельника, он без раздумий, навскидку, начал в меня стрелять из «стечкина».

«Твою же мать! Ну почему я такой бесталанный? Почему мне все надо делать при непосредственном контакте?» – срываясь с места на «темпе», думал я, не обращая на выстрелы никакого внимания.