Камень 1993. Книга 2

— Что-то Дюса-то так и нет, — спохватился Саня, мельком взглянув на отцовские «Командирские».

— Девять двадцать, — я удивленно всматривался в цифры на экранчике «Монтаны».

Дюс и вправду не пришел.

* * *

Накануне вечером

— Да чудной он всегда был, — доверительно понизив голос, сказала одна из старушек, сидящих на лавочке перед подъездом. — Тихий, замкнутый, всегда с мамкой.

И без того длинный рабочий день Маши продолжался. Неутомимый Рогов был рядом, внушая своей фигурой и обгоревшим лицом благоговейный ужас. Спорить с ним никто не хотел, поэтому сразу несколько соседей по очереди легко открыли им двери и поведали о семье Увальцевых. И все словно бы под копирку — скромный, малообщительный, нелюдимый. Спросом среди девчонок не пользовался, да и сам не особо стремился с ними сходиться. Кроме Ростковой Лилечки.

— Провожал ее, — вспоминал, прищурившись, пожилой сосед-ветеран. — Цветы вроде даже дарил. А так… Не скажу, что они вместе были.

— Лилечка его избегала, — уверяла женщина в бигуди, перейдя на шепот из страха быть услышанной другими соседями.

— А что так? — зацепилась за этот факт Маша.

— Так он это… — женщина выразительно покрутила пальцем у виска. — Ну, ненормальный.

— Прям на учете стоял? — уточнил Рогов.

— Ну… — смутилась соседка, запахивая драный цветастый халат. — Я свечку-то не держала, но с ним мой Игнат учился. Так Володька ни с кем не общался, после уроков его мать забирала, даже в восьмом классе.

— А успеваемость у него какая была? — Маша делала пометки в блокноте. — Двоечник?

— Серединка на половинку, — ответила женщина. — На троечный аттестат ему натянули, а потом он, насколько я знаю, пошел в дворники. Ни в технарь, ни в путягу его не взяли.

— А уехал давно? — спросила девушка, не отводя взгляда от записей.

— Пару лет назад где-то, — соседка в бигуди закатила глаза, вспоминая. — У него дед умер, и Володька в освободившуюся квартиру перебрался. Все еще удивлялись, как мать-то его отпустила.

— Строгая была? — Маша взглянула в глаза женщине. — Или чересчур заботливая?

— Скорее второе, — хмыкнула соседка. — Понимала же, что у Володьки жизнь не складывается… Вот и носилась с ним, как курица с яйцом. Да, в принципе, и потом, говорят, ходила к нему чуть не каждый день. Сестра его, Олеська, так та нормальная, но маманька ее со свету сживает. Видимо, не может простить, что у сына с башкой не очень, а Олеську бог миловал.

— Мне кажется, они таким образом пытались его социализировать, — этажом ниже, как оказалось, жила учительница русского языка, преподававшая в средней школе Увальцеву.

Почтенной даме было уже за восемьдесят, однако выглядела она гораздо бодрей и моложе матери подозреваемого, которая в свои сорок четыре превратилась в уродливую старуху. На пенсии ей было скучно, и гости из органов оживили серую пятницу.

— Как это? — Маша с удовольствием потянула из аккуратной маленькой чашечки ароматный чай.

Учительница не просто пустила их, но и усадила за стол, не принимая возражений. Хотя было видно, что зажиточной ее назвать трудно. Старые потертые обои, заботливо прикрытый ковровыми дорожками разваливающийся паркет, стандартная мебель из ДСП. Из нового в квартире был разве что настенный календарь с яркой фотографией петуха — символа года.

— Видите ли, — хозяйка говорила четко, словно читала новости на телевидении, — Володя рос замкнутым ребенком. Хотя и мать, и отец души в нем не чаяли. Даже потом, когда у родителей что-то разладилось, Петр всегда навещал сына. Да и дед с бабушкой по отцовской линии тоже хорошо к нему относились. Собственно, почему квартиру ему и отписали. И вот, как мне кажется, мать хотела помочь Володе наверстать упущенное, в жизни устроиться. Знаете, все-таки мать не вечная, парню нужна жена, чтобы о нем заботилась. А для этого надо, чтобы было ее куда привести, согласитесь.

— А сестра на что? — удивленно уточнил Рогов.

— Вы знаете, — пожилая учительница смутилась, — соседи считают, что Олеся у Аделаиды Павловны как обслуга, она ее поэтому будто бы подле себя держит. И не станет матери, сестра тут же от Володи отвернется. Сама я этого не могу утверждать, давно с ними не общалась… Но дыма, как говорится, без огня не бывает. Олеся же и сама еще совсем молодая, да и симпатичная. Ей ведь тоже женского счастья хочется. А не за братом всю жизнь ухаживать…

— А почему, кстати, они разошлись? — уточнила Маша. — Их родители?

— Видите ли, — со вздохом произнесла хозяйка квартиры, — у матери Володи в какой-то момент начались проблемы с алкоголем. Аделаида вообще довольно нестабильна, но тогда все дошло до того, что она, будучи под градусом, что-то совершила… Отсидела в тюрьме, потом вышла, и Петр подал на развод. Вообще, о нем все отзывались как о достойном человеке, он искренне пытался помочь. И Олесю воспитывал как родную, даже дал ей не только свою фамилию, но и отчество.