Камень

— И что с ней не так? — голос Юсуповой оставался таким же томным.

— Я очень прошу тебя её удалить. Инга, ты же не переслала её ещё кому-нибудь?

— Ещё не успела… А что мне будет, за то, что я эту запись удалю? — голос из томного превратился в игривый.

— А моей просьбы недостаточно? — начал заводиться я.

— Телефон Сашеньки Петрова дашь? — услышал я в трубке.

— Нет. — и нажал кнопку отбоя.

«Успокойся, Алексей, успокойся!» — повторил я про себя несколько раз, и начал набирать Шереметьеву.

— Лёша, у тебя всё в порядке? — за место приветствия услышал я.

— Всё хорошо, Аня. — успокоил я её, и нажал на отбой второй линии, по которой пробивалась Юсупова. — Ты запись никому не отправила?

— Нет. Я же понимаю, какой будет резонанс! — ответила она мне. — Надо удалить?

— Анечка, ты самая лучшая! — буквально воскликнул я. — Сделай это, пожалуйста!

— Хорошо, Лёш, в среду увидимся!

— Спокойной ночи! — пожелал я Шереметьевой, сбрасывая очередной вызов Юсуповой.

— Спокойной ночи! — пожелала мне Аня и отключилась.

Я повернулся к Долгорукому.

— Машка с Наташкой никому ничего не пересылали, сейчас удалят. — кивнул он мне. — У тебя как?

— Анна тоже удаляет, Инга взамен требует телефон Сашки Петрова…

— Вот ведь стер… — он не успел продолжить, его телефон зазвонил. — Инга! — озвучил мне Андрей имя вызывавшего абонента. — Да. Понял. Передам. — Долгорукий убрал телефон в карман. — Сказала, что всё удалила, и обиделась, что ты трубку не берёшь.

— Да пошла она!.. — в сердцах сказал я. — Ещё шантажировать меня вздумала!

— Лёха, это я виноват! — начал меня успокаивать Андрей. — И я должен был всех девушек обзванивать.

— Проехали! — я сел на диван и взял со стола кружку с остатками остывшего чая. — Главное, Андрей, результат!

Расходиться «взрослые», крайне довольные проведённым временем, начали уже ближе к полуночи.

— Садись ко мне в машину. — кинул мне дед, после того как мы попрощались с Долгорукими, Глаголевым и Антошиным.

Когда «Чайка» отъехала на достаточное расстояние от «Метрополии», дед выдохнул и расслабился.

— Лёшка, когда же ты наконец перестанешь находить приключения на свою задницу?

— Так это не я их нахожу, а они меня… — попытался оправдаться я.

— Молчи! — прикрикнул дед. — Думал, что хоть на старости лет покой у меня будет, а тут на тебе, внучок на учёбу приехал! И жизнь забила ключом! И, что характерно, всё по голове! — Глава Рода глянул на меня хмуро. — Может тебя в особняке поселить, а за ворота только в сопровождении охраны выпускать? Причём, эта самая охрана не тебя будет защищать, а от тебя?

Я предпочёл отмолчаться. Единственное, за что мне было стыдно, так это за то, что я постоянно, волей-неволей, создаю своим близким проблемы.

— Молчишь? — кинул дед. — Правильно делаешь. И что ты там за девку новую завёл, а? Одной мало?

— Так получилось… — промямлил я.

— Так получилось! — передразнил меня Глава Рода. — Ты совсем что ли своему хозяйству… не хозяин? — на что я опять промолчал. — Вы же служите вместе! И как, заводит тебя, Лёшка, трахать старшего по званию? — хмыкнул он.

— У нас с ней, деда, ещё посмотреть надо, кто кого трахает… — улыбнулся я.

— Ага, мне так и доложили, что девка огонь. — опять хмыкнул дед. — Будь аккуратнее, детей не заделай! И ещё, герой-любовник! Не вздумай на этих троих, Долгорукую, Шереметьеву и Юсупову, залезть! Там сразу жениться придётся, а невесту мы тебе ещё повыбираем! В очередь будут выстраиваться! Понял меня?

— Понял. — я кивнул.

— Завтра на тренировку в Корпус с Прохором собираетесь? — уже спокойным голосом поинтересовался Глава Рода.

— Мне час назад полковник Орлов позвонил, сказал, что нас с Прохором машина завтра в восемь заберёт, просил одеться помоднее, якобы будет тренировка в условиях, приближенных к боевым. — я не стал упоминать разговор с Викой.

— Опять Ванька что-то мутит… — задумчиво сказал дед. — Потом мне доложишься.

— Хорошо. — кивнул я.

Попрощавшись с Главой Рода у ворот особняка, я пересел в «Волгу» и поехал домой. В квартире меня, как и обещал, ждал Прохор.

— Ну, что, Алексей Александрович, рассказывай! — ухмыльнулся он.

Что мне, в очередной раз, и пришлось делать.

— Надо будет эту запись потом у Михаила Николаевича попросить. — улыбался Прохор. — Пора уже коллекцию твоих «сольных выступлений» собирать. Я почему-то уверен, что она будет регулярно пополняться новыми шедеврами!

— Ага… — кивнул я. — Дед уже пригрозил, что в особняк переселит и охрану приставит.

— Почему-то мне кажется, что это не поможет! — засмеялся Прохор.

Дождавшись, когда мой воспитатель успокоится, сказал:

— Орлов звонил.

— Так… — протянул он заинтересовано.

Я рассказал подробности разговора с полковником, а потом и с Вяземской.

— Вот это уже всяко интересней, чем по полигону бегать! — потёр руки Прохор. — Ты бы глянул меня, Лёшка, на всякий случай… А то какой из меня инструктор, если силу использовать нельзя?

В словах моего воспитателя был резон, и я, несмотря на общую усталость, заставил себя его посмотреть.

— Всё хорошо, Прохор! — улыбнулся я. — Как мне кажется, твой ментальный доспех сейчас в оптимальной форме.