Камень

— Михаил Николаевич! Вышло досадное недоразумение, виной которому послужило мое неверие в то, что молодой князь Пожарский мог справиться одновременно с тремя моими офицерами! Приношу свои искренние извинения вам, ваше высокопревосходительство, — он кивнул деду, — вам, Алексей Александрович, — он кивнул мне, — и вам, ваше превосходительство! — подполковник кивнул генералу Глаголеву. — Готов понести любое наказание.

— Извинения приняты, Арсений Станиславович! — кивнул глава рода, я кивнул тоже.

— Вот и замечательно! — хлопнул по столу генерал Глаголев, а генерал Антошин, это который прокурорский, с облегчением выдохнул.

Выдохнул с облегчением и подполковник. Зашумел и зал — офицеры расслабились и стали переговариваться, обмениваясь впечатлениями от увиденного, некоторые даже заулыбались.

— Надо отметить, — сказал громко полковник Орлов, — что я, на месте подполковника Мехренцева, тоже бы не сразу поверил в произошедшее. — Зал опять затих. — Может, Алексей Александрович продемонстрирует нам свои таланты? Если вы, Михаил Николаевич, не будете против?

Полковник, улыбаясь, смотрел на деда. А в зале стояла напряженная тишина — измайловцы затаились в предвкушении неожиданного развлечения посреди скучных служебных будней.

«Явно между собой договорились, жучары! — подумал я. — А меня предупредить — не судьба!»

— Почему бы и нет… — подчеркнуто равнодушно кивнул дед. — Если Виктор Кузьмич не будет против.

— Мне, если честно, и самому интересно! — оживился Глаголев. — Каков формат? — спросил он у Орлова. — Вы у нас, Иван Васильевич, лицо незаинтересованное.

— Обычный спарринг, прямо здесь, — усмехнулся полковник и указал на центр сцены.

— Принимается, — кивнул генерал. — Михаил Николаевич?

— Не возражаю. — Дед продолжал делать вид, что ему все равно.

Генерал Глаголев быстро объявил собранию о достигнутых договоренностях, после чего несколько офицеров оттащили столы и стулья в угол сцены. В зале уже никто не сидел, измайловцы подтягивались ближе к сцене, некоторые уже приготовили телефоны для съемки.

— Господа, господа! — привлек внимание к себе Орлов. — Что за детский сад с телефонами?

Намек жандармского полковника поняли все, телефоны исчезли, в особый отдел полка на интимный разговор идти никому не хотелось.

На сцену залез подполковник Мехренцев.

— Я, так сказать, вызываюсь, Виктор Кузьмич… — замялся он, обращаясь к своему командиру.

Тот посмотрел на Орлова и моего деда. Возражений не последовало.

— Хорошо, Арсений Станиславович, — кивнул генерал, дождался, когда я сниму пиджак с галстуком, отдам их главе рода и приближусь. — Пожмите руки. — Мы пожали. — Господа, держите себя в руках! Постарайтесь не нанести друг другу увечий! Вы меня поняли? — Мы кивнули. — А сейчас по разным углам… сцены. Начинаем по команде «Бой».

Мы разошлись. Публика в зале притихла.

— Бой! — крикнул Глаголев и махнул рукой.

Как я и предполагал, Мехренцев рванул ко мне, как и Харитонов позавчера в бильярдной, такая у гвардейских полков основная специфика — захват и удержание. Может, Арсений Станиславович и сделал для себя определенные выводы после просмотра видеозаписи из «Метрополии», но я бы на его месте поступил бы так же — поменяешь отработанный тактический рисунок, потеряешь еще больше…

Перейдя на темп, я сделал пару шагов навстречу подполковнику. Он, оказавшись рядом со мной, обозначил движение правой рукой, но ударил левой. Не попал. Удар ногой мне в голень я принял, подняв свою ногу, на подошву ботинка, увернулся от правого кулака Мехренцева и пробил сам в широченную грудь измайловца — чуть тише, чем в четверть силы.

Подполковник отлетел метра на три, в полете успел сгруппироваться, упал на деревянное покрытие сцены и затих. В зале повисла тишина.

«Да, это не с “волкодавами” тренироваться… Те бы даже на ногах устояли…» — подумал я.

А к Мехренцеву тем временем кинулись генерал Глаголев и офицеры из зала. Остальное собрание загудело, разглядывая меня уже по-новому. Секунд через тридцать подняли на ноги и моего «противника», который, держась за ушибленную грудь, направился ко мне.

— У меня нет против вас шансов, Алексей Александрович! — протягивая руку, которую я пожал, громко сказал улыбавшийся Мехренцев. — Этим троим очень не повезло, когда они выбрали объектом своей гнусной аферы именно вас!

Дружный гул из зала, видимо, должен был свидетельствовать, что офицерское собрание с этими словами командира ДШБ полностью согласно.

— Господа! — привлек к себе внимание генерал Глаголев. — Все вопросы выяснили, никого не задерживаю! И не забывайте, что завтра на службу!

Минут через пять в зале, кроме генералов, полковника Орлова, меня и полковника Григория Михайловича Пожарского, заместителя командира полка, наследника рода Пожарских, никого не осталось.

— Прошу всех ко мне! — генерал Глаголев указал на выход со сцены. — Стол уже накрыт!

— Если только на десять-пятнадцать минут, Виктор Кузьмич. Вечером запланировано мероприятие… — Дед развел руками.

— Полчаса, не больше, Михаил Николаевич! — заверил генерал.

— Хорошо, — кивнул дед.