Камень

— Леха, у нас тут такая жесть произошла… — начал рассказывал он мне. — Наследник престола вчера деду позвонил и сказал, что выставляет на турнир приз от Романовых — пятьсот тысяч рублей, и что в любом случае члены императорского рода на этот приз не претендуют. Если кто-нибудь из них выиграет турнир, значит, эта сумма достанется тому, кто займет второе место.

— Так отлично же! — улыбнулся я. — Будет за что бороться!

— Леха, я тоже сначала так же все это воспринял… — хмыкнул Андрей. — А дед с отцом мне объяснили, что об этом всем надо теперь сообщать другим участникам турнира, которые теперь точно захотят поучаствовать еще и деньгами. Плюс к этому надо пересматривать положение о турнире, и устанавливать количество призовых мест, которые попадают «в деньги». Мой род в одиночку такие вопросы решать не будет, остальные могут обидеться…

— Да, Андрей, теперь я понимаю, что на вас навалилось… — посочувствовал я ему.

— Разберемся… — махнул он рукой и добавил: — Тем слаще будет победа! Есть стимул тренироваться.

Приезжай сегодня в «Метрополию» пораньше.

— Хорошо, — кивнул я.

В «Метрополии» я был около шести часов вечера, и мы с Андреем сразу же приступили к игре. Не успели мы закончить первую партию, как у Долгорукого зазвонил телефон.

— Прошу прощения, Алексей. — Он отошел в сторону и начал с кем-то разговаривать, но через минуту вернулся и с улыбкой протянул мне свой телефон. — Тебя просят.

— Слушаю, — осторожно сказал я.

— Привет, Алексей! Это Маша Романова.

— Привет, Мария! Очень рад тебя слышать!

— Мне тоже, Алексей! У меня к тебе огромная просьба! Мне тут девчонки по секрету сказали, что вы завтра на выставку художественную идете вместе с твоим дедом. Если тебе не сложно, спроси у него, можно ли мне с вами?

— Конечно можно, Мария! — заверил я ее. — Но у деда все равно надо спросить, сама понимаешь… Давай я ему сейчас позвоню, а потом тебе сообщу.

— Давай! — согласилась она. — Буду ждать звонка.

— Отдаю трубку Андрею. — Я протянул ему телефон, достал свой и стал набирать деда.

Согласование вопроса посещения внучкой императора закрытого показа с главой рода заняло не больше минуты.

— Молодец, Алексей! — похвалил меня дед. — Именно так своими и становятся.

Я подал знак Андрею, продолжавшему болтать по телефону с Марией, что все вопросы решены. Он понял меня правильно, что-то сказал в трубку и протянул ее мне.

— Мария, это Пожарский.

— Слушаю, Алексей, — ответила великая княжна.

— От имени главы рода имею честь пригласить тебя на закрытый показ выставки художника Святослава Хмельницкого! — торжественным тоном сказал я.

— Ой, как официально! — рассмеялась она. — Спасибо, Алексей! А свою благодарность князю Пожарскому я выскажу при личной встрече! Тогда до завтра?

— До завтра, Мария! — попрощался я и передал трубку Андрею, который тоже, в свою очередь, быстро закончил разговор.

— Вертят нами, как хотят! — шутливо возмутился он, убирая телефон в карман. — Продолжим?

До девяти вечера, с перерывом на ужин, мы успели сыграть с ним семь партий в «сибирку». Общий счет составил пять-два в мою пользу.

— Чувствую, что пятьсот тысяч Романовых уплывают от меня все дальше… — тяжело вздохнул Долгорукий. — Но мы еще поборемся! — улыбнулся он. — Лишь бы при жеребьевке повезло, и мы с тобой оказались в разных частях сетки!

— Я тоже на это надеюсь, Андрей! — улыбнулся я в ответ. — Встреча с тобой в финале меня бы полностью устроила!

— Полностью поддерживаю! — Он хлопнул меня по плечу.

***

На выставку мы выдвинулись заранее, к шести часам, так пожелал дед, с которым мы еще раз созвонились вчера вечером и обсудили культурное мероприятие. Я передал ему слова Алексии в отношении Сашки Петрова, после которых глава рода хмыкнул и заявил:

— А твоя Леська соображает! Ничего пока обещать не могу, портрета не видел. Но буду иметь в виду.

Вот и сейчас Сашка сидел рядом со мной на заднем диване «Волги» и очень сильно волновался после того, как узнал, что помимо Долгоруких, Юсуповой и Шереметьевой будет еще присутствовать принцесса из рода Романовых. И не только присутствовать, но и увидит его картину.

— Лешка, а если ей портрет не понравится? — срывающимся голосом спросил Петров.

За меня ответил Прохор, сидящий на переднем пассажирском сиденье:

— Значит, вкуса у нее художественного нет!

— Что ты такое говоришь про великую княжну, дядя Прохор! — возмутился Сашка.

— Я это к тому говорю, — усмехнулся тот, — что всем нравится, почему ей-то должно не понравиться, а?

— Ну мало ли… — чуть успокоился Петров и затих до конца поездки.

Глава рода мелочиться не стал, а оцепил силами службы безопасности целый квартал, тем более что это была старая Москва с ее одноэтажными и двухэтажными старинными зданиями. Однако, когда мы покидали машину, помимо знакомых лиц я увидел несколько молодых и не очень людей, которых точно видел впервые в жизни.

— Дворцовая полиция, — негромко сказал мне Прохор, заметив направление моего взгляда. — Серьезные ребятки… Все-таки визит великой княжны ожидается.