Камень Апокалипсиса

— Сейчас у вас вполне нормальный вид, — заметил он и тут же спохватился. — То есть… э-э… смотритесь вы очень хорошо… Просто не слишком отличаетесь от других.

— Гм. Прямо не знаю, считать ли это за комплимент… Я торопилась, а дом мой рядом, за углом. Наш процесс мне спать не дает. Да и вам, наверное…

Наступила неловкая пауза.

— А что у вас за история? Почему вы стали юристом? Наверное, только этого от вас и ждали?

— Как прикажете понимать?

— Да нет, я не к тому, чтобы вас обидеть… Просто подумала… Когда знаешь, кто вы, кто ваша жена, в каких кругах вы вращаетесь… Вот я и решила, что вы выросли в семье адвокатов или дипломатов. Да вы сами все отлично понимаете: «Лига Плюща», гольф-клуб, имение с особняком, великосветские рауты. Серебряные ложки.

Сейчас Спенсер начинал серьезно сомневаться в мудрости сделанного приглашения к совместному ужину.

— Ах, серебряные ложки? Поговорка, да? Хотите сказать, что меня родили в рубашке, с серебряной ложкой во рту, в руке и еще в одном месте?

— Приношу свои извинения. За мной водится талант ляпнуть что-нибудь эдакое… Признаю и каюсь. Скажем, мне завидно. Я выросла, мучительно раздумывая: что же это такое — быть богатым? Иметь все на блюдечке… Ой, пардон, я опять на ту же мозоль. Наверное, мне лучше убраться восвояси.

— Нет, — ответил он. — Предпочитаю, чтобы вы остались. Я вам открою один ма-аленький — вот такусенький — секрет. Мой отец был военным. После его гибели мать по вечерам, после работы, стирала чужое белье, чтобы свести концы с концами. Свои миллионы я заработал старомодным путем: неравный брак.

Делани даже не улыбнулась.

— Между прочим, я только что изящно пошутил, — посетовал Спенсер. — А впрочем, вам лучше расспросить мою жену. Как-никак, это я ей неровня.

Не хотел он этого говорить. Само вылетело.

— А я слышала — все совсем наоборот, — ответила она.

Прямота Делани изумила Спенсера. Он даже не мог сразу понять, как реагировать: возмутиться за оскорбление жены или, наоборот, сказать спасибо?

— Деньги никогда меня не впечатляли, — добавила она. — Люди позволяют деньгам управлять их жизнью. Деньги за них принимают решение, кто чего стоит. Кто кого выше. Кто кому неровня.

— Хотите сказать, что, буде представится такая возможность, вы предпочтете жить бедно и счастливо, нежели богато и уныло?

— А вы сами? Разве выберете другое?

— Помню, после смерти отца бывали такие времена, когда у нас с матерью не хватало денег, чтобы купить друг другу подарки на Рождество… Знаете, я подозреваю, что люди, заявляющие, что, дескать, можно быть бедным и счастливым, сами никогда шкуру бедняка не примеряли.

Вновь появилась официантка, на сей раз с блюдом для Делани: огромная тарелка равиолей. Спенсер расплылся в улыбке:

— Боже мой, ведь я не пробовал равиоли с детства! Мать всегда покупала их в консервных банках. Постойте… Как же они назывались-то? Там еще такой симпатичный дядька в поварском колпаке…

— Шеф Боярде!

— Да-да, он самый! Как же они… А, «Спагетти-Ос»!

— Сразу видно гурмана! Боюсь только, эту марку выпускала другая компания. Я тоже ими очень увлекалась…

Она помолчала.

— Судья, не сердитесь на меня, если я вас ненароком обидела… Я не знаю… Такое впечатление, что всякий раз, когда мы с вами встречаемся, я говорю… или делаю что-то глупое. Давеча «ягуар» вам новый разбила… Почему-то рядом с вами мне как-то… не по себе. Наверное, оттого, что я вами восхищаюсь. А если совсем начистоту, вы меня просто запугали… Я, наверное, несу ерунду, да?

Вновь ее прямота и открытость поразили Спенсера. Мелисса уж точно навесила бы ей ярлык «дура наивная». Он не знал, что ответить, и, подождав пару секунд, она сменила тему:

— Очевидно, ваша мама очень трудолюбивый и замечательный человек. Она… еще жива?

— Да, только вот видимся мы редко.

— Слишком заняты?

— Да нет. Они с моей женой друг друга не выносят.

— Ужас какой, — посочувствовала Делани. — В смысле жаль, что так… Вы не рассердитесь, если я кое-что скажу? Я была удивлена, встретив вашу жену. Совсем не похоже, чтобы вы с ней отлично ладили. Ой, Господи! Что я несу? Опять лезу не в свое дело! Извините. День сегодня выпал очень длинный, а от этого вина у меня, похоже, язык сам по себе болтается.

— Жена моя порой умеет быть изрядным снобом, — удрученно признался он.

— Неужели? — Делани саркастически вздернула бровь.

Спенсер вдруг понял, что над ним подсмеиваются, но вместо того, чтобы разозлиться, рассмеялся.

— Пожалуй, я себе тоже возьму вина, — сказал он.

Официантка принесла ему бокал и сама долила Мелиссе. Вино оказалось кислым, дешевым и — в той обстановке и в тот момент — совершенно замечательным.

— А я очень люблю кино, — неожиданно призналась Делани, подыскивая тему для безобидного разговора. — Школьницей, по выходным, ходила на фильмы, насколько хватало карманных денег. Противоядие против жизни в мелком городишке… А кто ваша любимая актриса?

Не успел он ответить, как она заявила: