Камень богини любви

В самом деле, померла так померла.

Надо чем-то заняться. Надо как-то отвлечься…

Пальцы между тем безотчетно нащупали «Галерею», и перед Алёной открылось огроменное множество снимков, которые она делала в последнее время. Больше всего тут было парижских фотографий, особенно прекрасной деревни Мулян, где наша героиня проводила большую часть летнего времени и которую заслуженно называла криминальной деревней из-за того, что там с ней вечно случались всякие немыслимые и даже порой опасные приключения[7].

Вот это – не Мулян и даже не Париж, а какой-то торговый центр… Стоп, да это же фото, которое она сделала вчера в «Шоколаде»! Менеджер Константин и его собеседница, странная дама в коричневой куртке, которая носит такой же браслет, как у Алёны, однако и бровью не ведет, увидав его подобие…

Алёна выползла из постели, накинула халат и включила компьютер. Пока электронный друг, товарищ и брат нагревался, она сбегала в туалет, потом побрызгала в лицо водой из распылителя (как известно, чем меньше к коже лица прикасаешься, тем лучше она сохраняется от морщинок, и лилейное – все еще! – личико нашей героини – тому реальное доказательство!), нанесла любимую медовую маску фирмы «Гарнье», сварила кофе и вернулась в комнату, неся на подносике дымящуюся чашку, мисочку с размоченным черносливом (а куда денешься от прозы бытия?!) и блюдце с бананом и киви. И, потихоньку поглощая весь этот суперздоровый завтрак, Алёна подключила мобильный к компьютеру, перевела на него снимок и рассмотрела в увеличенном виде.

Нет, эту женщину она не знала. Но фотка – уже путь, вернее, тропинка к разрешению загадки, которая мучила ее которую неделю.

Алёна сохранила фото на флешку, выключила компьютер и пошла в душ. Старательно моя голову (наша героиня обожала это делать, только она одна знала, насколько эта ежедневная процедура улучшала ее самочувствие!), она гнала от себя мысль о том, что, по сути, история с браслетом ее не так уж интересует, что она думает о ней лишь для того, чтобы не думать о Дракончеге в золотом бандаже и аналогичной маске…

– Вот вам и Валериан Львович Куйбышев, – вздохнула она, выключая душ, и засмеялась.

Ну конечно! Причуды памяти. Этот, приснившийся, с внешностью Футуриста и с признаками базедовой болезни… ну да ведь это пламенный революционер Валериан Львович Куйбышев, в честь коего некоторое время называлась Самара, а теперь, может, его имя стерто с лица земли… хотя нет, ювелир, царство ему небесное, говорил, что его брат, стало быть, Данила, и его приятели-язычники тусуются на какой-то Куйбышевской водокачке. Интересно, что это такое?

Данила… Данила, который попался на глаза Алёне нынче ночью и сморозил такую дивную ложь во спасение… Данила, который вчера говорил по телефону с каким-то Костей… уж не с тем ли самым менеджером, который общался с дамой, носившей Алёнин браслет… а браслет этот побывал в руках у брата Данилы…

Загадочно. Есть ли тут связь хоть какая-то? Или нет?

Да и не фиг ли с ней, с этой связью?

Алёна вышла из ванной, надела джинсы, свитер, носки, подкрасила глаза.

Строго говоря, надо бы вернуться в комнату, снова включить компьютер и напрячься над романом. Конечно, в «Глобусе» ее любят, но ведь всему есть предел, даже издательской любви.

– Кошмар, – сказала Алёна, гневно глядя на свое отражение. – Ты разленилась просто кошмарно!

Она сунула ноги в любимые ботиночки и надела козырное парижское пальтецо. Навертела еще шарф – с этой весной что-то вообще ничего не понятно! – прихватила сумку с шейпинговской формой и пошла восвояси.

По пути она свернула было к двери той самой мастерской, где начались все эти непонятки, но услышала знакомый тягучий голос приемщика и, брезгливо передернув плечами, пошла дальше. Путь ее лежал мимо Главпочтамта, где в отделе vip-обслуживания отдала отпечатать с флешки фото, нацепляв при этом, конечно, бессчетное количество вирусов, которые почему-то невыводимо водились в главпочтамтовском компьютере, а потом пошла в шейпинг-зал.

Сегодня, правда, не ее день занятий, но в зале к Алёне относились снисходительно и терпели ее бесконечные переносы и замены тренировок.

Для блезиру она немного позанималась, с некоторым усилием справляясь с приступами головокружения во время резких наклонов и поворотов, потом, взбивая взмокшие от пота кудряшки, подошла к столу администратора и показала снимок:

– Оль, вы эту женщину знаете?

– Нет, впервые вижу.

– Точно?

– Ну, Алёна, у меня зрительная память фотографическая! – обиделась красивая, медлительная, элегантная Ольга. – Ир, скажи?

Тренерша Ирина, маленькая, точеная, хорошенькая, закивала:

– Это точно, у Оли глаз алмаз! А кто на фотке?

– Не знаю, я ее ищу. Не помните ее?

– В зале ее точно не было, – задумчиво проговорила Ирина, – но я еще где-то видела… Слушайте, вспомнила! Я неделю, что ли, назад ехала на трамвае…

– Ирина! – изумленно воскликнула Алёна. – Вы, автоамазонка, – и на трамвае?! Не могу поверить! А куда делся ваш автоконь?