Камень. Бронза. Железо

А в том давнем маршруте я вдруг услышал с опушки, где остался Михайлов, какие-то крики. Оказалось, отдыхающий напустился на Валеру: вон, мол, отсюда, я здесь живу! Я подошёл, огляделся... Боже мой! Палатка обнесена настоящим забором с калиткой, даже собака имеется. Будочки, правда, не видно. В общем, советский собственник в собственном соку. Декорация к дешёвой кинокомедии. И при этом непрерывно орёт. Как оперативно бороться с этим воинствующим хамством, не можем придумать. Подрастерялись. Разъяснения про древности не помогают.

Тут подъехала наша машина, ибо устье Каменницы было в тот день местом сбора маршрутов. Вылез из неё Вадим Васильевич, прислушался. А турист продолжает орать. Вадим, не обращая на него внимания, приказывает Валере: “Так, теперь вот здесь шурф, здесь и здесь (показывает внутрь загородки). И можно закладывать заряды. Вас, гражданин (обращается подчёркнуто вежливо к туристу), просим отойти на полчасика в сторону. И мы быстрей управимся, и для Вас безопасней. Серёжа, неси динамит!” — “Кто вы такие? Что тут делаете?!” завизжал гражданин, но уже с некоторым беспокойством.

“Лаборатория направленного взрыва Академии Наук СССР”, — отчеканил Вадим и ткнул пальцем в дверцу машины. На ней красовался большой фирменный знак: цветной глобус, опоясанный надписью “Академия Наук СССР. Экспедиционная автобаза”. Ниже, крупными буквами: “Научно-изыскательская”.

Вадим почесал в затылке: “Может, конечно, волна и не прямо по палатке пройдёт, но погрешность не исключена, гражданин. А переносить испытания не можем. План!”. Гражданина будто наизнанку вывернули. Еле-еле умолил он нас подождать со взрывами до завтра. Когда мы на следующий день приехали в это же место отправлять новый маршрут через Волгу, ни туриста, ни палатки, ни заборчика, ни пса уже не было. Как будто направленным взрывом слизнуло! Валера спокойно выкопал шурф, нашёл мезолитическую мастерскую Каменница 3, а наш шофёр удовлетворённо и победительно крякнул.

Дойти до верхней границы будущего “рукотворного моря” мы в августе не успели, но впереди была ещё золотая осень. Дело осложнялось тем, что Лев Владимирович Кольцов собрался во Францию, в Ниццу, на конгресс по мезолиту Европы. Как обычно, ситуация с выездом оставалась неясной до последнего дня. Начало сентябрьской разведки откладывалось. Наконец, шофёр приехал из Москвы с таким наказом Кольцова: “Разведку начинайте, а дней через пять, когда будете в Селижарове, зайдите на почту и спросите, нет ли телеграммы от меня. Если я не уехал, в ней будет сказано, где встретимся”.

Мы выехали в устье Малой Коши и начали разведку. Нам с Игорем Черных в первый же день попалась в маршруте курганная группа из 29 насыпей. В низкой пойме, в чернолесье. Науке она не была известна, что здесь, в местах цивилизованных, редкость. Погребальные памятники древнерусского времени, да ещё такие большие, обычно довольно полно представлены в книге Владимира Алексеевича Плетнёва “Об остатках древности и старины в Тверской губернии”, изданной в Твери в 1903 году. Но нет правил без исключений.

Через несколько дней остановились на ночлег в родном селе Юрия Николаевича Урбана — Тальцах. Решили помыться в бане, но ночевать после помывки в палатках в сентябрьские заморозки не рискнули. Можно народ простудить и разведку сорвать. Пришёл я в сельсовет: “Нет ли, — говорю, — крыши для нас на одну ночь?” — “Отчего же? — отвечает председательша. — Вон там дом: новый, двухэтажный, кирпичный. Занимайте, коли понравится. А то и насовсем в нём оставайтесь”. Я оторопел: — “А чего же он пустой-то?” — “Некому жить, — вздохнуло начальство. — Поселили одну доярку, а она в запой ушла. Пришлось обратно выселять, наказывать. Больше желающих нету”. Пустующая двухэтажная квартира поразила всех нас — и тверских, и столичных жителей. Конечно, кто-то произнёс напрашивавшуюся фразу: “Если бы в Калинине...”. Его оборвали: “Размечтался!”. И больше к этой теме не возвращались...

Отличный средневековый комплекс — селище и курганный могильник, в составе которого имелись и полусферические насыпи, и большая сопковидная, и несколько удлинённых — встретился мне в устье Соколовского ручья. Потом — курганы у Талиц, два могильника у деревни Будаево. Наконец, пришли в райцентр Селижарово.

Заявляемся с Вадимом на почту, бородатые, оборванные, грязноватые. Шофёр сунул физиономию в окошко: “Телеграмма есть? Дрожжину, до востребования?..”. В окошечке юное создание. С полминуты она держала бланк в руке, не решаясь отдать его Вадиму, потом робко протянула нам бумажку, недоверчиво обозревая внешний вид гостей. Мы тоже автоматически бросили взгляд друг на друга, прочли телеграмму: "Я ВО ФРАНЦИИ РАБОТЫ ПРОДОЛЖАЙТЕ КОЛЬЦОВ" И всё ПОНЯЛИ. Нас приняли за шпионов! Не разоблачая себя, мы хмуро вышли и лишь на улице захохотали. Как ни клянчил я телеграмму в свой личный архив, Вадим не поддался, прихватил себе.