Камень, брошенный богом

— Я пришел предложить работу, — опередил мой вопрос гость.

— Так вдруг? — не поверил я. — С каких пор наниматель гоняется за работником? Да еще по злачным местам.

— У вас плохо с перспективами на будущее, — честно признался он.

Чистое ханжество припирать к стенке и толковать о будущем. Ведь, как пить дать, начнет эти самым будущим торговать.

— Что за работа, позвольте узнать?

— Ничего особенного.

— Вы неоригинальны святой отец. Так все обещают. Ребята есть работенка. Сущие пустяки. День туда, день обратно, три дня на месте. Всего пять дней! Не работа, а прогулка! И через пять дней из двенадцати девять жмурики. Так что насчет будущего… Или предложите получше? Нет? Тогда зачем мне ваша работа?

— Выбраться отсюда.

М-да! И возразить то нечего! Командовать собственным расстрелом мне не позволят, а вот жилы вытянут точно! И не важно, ваши или наши.

— Очень подозрительно… и смущает цена, которую вы заломите, — не торопился я кидаться на шею освободителю. — Поясните.

— Я же сказал — работа, — убеждал поп

— И все-таки, — настаивал я.

— Проедитесь недалече, — ответил тот.

— И все?

— И все.

— И для этого вам понадобился я?

— Считайте меня своим аббатом Фарио.

— Хотелось бы…, - усомнился я.

Перед взором отчего-то встали джунгли Амазонки со снежными пиками Анд на горизонте. Дорога дальняя… Казенный дом… Герои, даже бывшие, всегда выбирали дорогу. Особенно когда и выбирать не из чего. Согласно кивнул головой.

— Хорошо, — принял поп мою вербовку. Его голос дрогнул. От радости ли от хитрости я не уловил. Если и был подвох, то моему уму не постижимый.

— Паспорт нужен? Рекомендации? Характеристики с прежнего места работы? — шутливо поинтересовался я. — Может отжаться от пола на кулаках? Провести показательный бой на профпригодность?

— Нет необходимости. Соцпакет у нас не предусмотрен, потому ограничимся маленьким тестом, — в тон мне ответил поп и протянул стеклянный (или алмазный?) шар, соединенный стеклянной (бля буду алмазной!) цепочкой со вторым, точно таким же шаром. — Один будет у меня, второй у вас, — пояснил гость и вынул из рукава нечто подобное голографическому снимку. — Вы должны представить себя в этом месте. Не просто представить, а знать что вы там. Минута на подготовку и начинайте!

Минута ушла на другое… Почему-то вспомнил Катюшку. Симпатягу студентку из Педа. Возможно тот июль единственное светлое пятно в череде моих последних лет.

Год назад я случайно столкнулся с ней в электричке. Черт! Почему не с самой электричкой! Уверен, было бы не так больно. Она узнала меня, я не стал делать вид, что не помню ее. Мы смотрели друг на друга, не пытаясь приблизится или заговорить. Не звучало щемящей музыки Таривердиева, и человек не поглядывал на часы, торопя наше расставание. Когда белобрысый мальчишка, должно быть сын, что то спросил у нее, и она на мгновение отвела взгляд, мне хватило ума убраться…

Время истекло. Я без труда представил пейзаж с голограммы. Все-таки каскадер тот же артист.

Дно впадины между двух голых холмов. Красно-коричневые камни осыпи разогреты солнцем. От них поднимается колеблющееся марево. Жутко жарко. Над головой песочное небо на половину занятое желтой спиной светила. И еще хренова плита! Стоять невозможно! Так нестерпимо жжет подошвы ног!

— Уже работаю или меня обработали дурью? — спросил я нанимателя, подпрыгивая как на раскаленной сковороде.

— Работаете, — ответил поп и попросил. — Сойдите с плиты.

Легко сказать сойти. Плита была пусть горячей, но ровной. А вокруг нее рассыпано раскаленное каменное крошево, не преминувшее впиться в мои босые пятки.

— …твою мать! — выругался я, по-курячьи переминаясь с ноги на ногу.

Поп, коснувшись плиты рукой, открыл ее подобно крышки сундука. Ни какого волшебства, сплошная механика и архимедовы точки опоры.

В неглубокой щели лежал узел с одеждой и причиндалами к ней.

— Одевайтесь, — указал мне на сверток поп.

— Может объяснитесь? — обратился я к работодателю, стягивая казенное бельишко и примеряясь к знакомой по прошлой профессии амуниции.

— Есть необходимость? Посмотрите вокруг и все станет понятно.

Трудно спорить с очевидным. Зарекомендованного лекарства под рукой не имелось и потому употребив общепринятое в трудные минуты русское "Пох…ю!" принялся переодеваться. Признаюсь, без киношного опыта я бы не разобрался. А так, довольно шустро облачился в историческую спецовку. В место трусов напялил подобие женских колготок, поверх, короткие для брюк и длинные для шорт, штаны с подвязками-бантами под коленками. Обувшись в мушкетерские сапоги, притопнул. Золоченые шпорки звякнули по камням, вызывая приток героического адреналина.

— Отпад! — вдохновенно восхитился я. — Дадите бандану и в корсары?

Предположение отпало как необоснованное. Взгляд работодателя был красноречивей пушек королевского фрегата.

Я продолжил облачение. Тонкая рубашка с кружевными манжетами и воротничком приятно пахла жасмином и крахмально скрипела. Жилет из кожи, весь в сияющих пуговицах и брошах ввел бы в ступор любого именитого кутюрье.