Камень духов

– Bienvenido! – с сильным акцентом буркнул в ответ падре Томас и устало опустился на скамью, услужливо пододвинутую ему начальником караула. Падре Томас не так давно появился в миссии и, похоже, не одобрял заигрывания собрата с еретиками.

Сглаживая промелькнувшее в словах падре Томаса недружелюбие, настоятель обратился к гостю с традиционным вопросом:

– Вы окажете нам честь, разделив нашу трапезу?

– Se lo agradezco, padre…

– Превосходно… – еще раз блеснул святой отец своей белозубой улыбкой и дал указание сержанту, чтобы подавали к столу.

Пока два мальчика-индейца расставляли на дубовой столешнице закуски и приборы, гость и хозяин вели вежливый разговор о пустяках. Наконец приготовления были закончены, и после короткой молитвы трапеза началась. До начала католического великого поста оставалось еще несколько дней, поэтому на столе царило изобилие. Помимо огромного серебряного блюда с кусками вареной телятины здесь было много зелени и овощей, жареная рыба, запеченная фасоль, разнообразные фрукты и горячий шоколад. Кислое вино из собственных виноградников и выставленная на стол в честь гостя бутылка гавайского рома завершали эту картину, способную порадовать глаз любого гурмана.

– Что же все-таки привело вас к нам, любезный друг? – посреди трапезы поинтересовался настоятель у гостя.

– Зов души, святой отец… Одно лишь желание пообщаться с вашим преподобием… – Русский выдержал долгий инквизиторский взгляд падре и добавил, поднимая бокал: – !salud!

– Благодарю за добрые слова! Да пребудет с вами Божья благодать! – в свою очередь провозгласил падре Альтамиро. – Я предлагаю выпить за наших добрых соседей!

Выпили и закусили. Затем настоятель наклонился к Хлебникову, сидевшему слева от него, и сказал с кроткой улыбкой:

– Должен вам признаться, я тоже скучаю по нашим беседам и был бы совсем не против продолжить одну из них, скажем, за партией в шахматы… – падре специально выделил последнее слово, точно напоминая собеседнику, что именно он обучил его этой игре.

– Составлю вам компанию с удовольствием. Там и потолкуем о нашем житье-бытье. Как говорится, с глазу на глаз.

– Из ваших слов можно понять, сеньор Хлебников, что у вас все же есть ко мне какой-то разговор.

– Я предлагаю поговорить об охоте…

– Хм… Это увлекательная тема, особенно после сытной трапезы…

Ни он, ни русский до конца застолья больше не проронили ни слова. Говорил в основном сержант Кастеларо, у которого в запасе всегда было несколько историй и анекдотов, какие сочли бы неприличными в светском обществе и тем более в стенах какого-нибудь европейского монастыря. Но здесь нравы были попроще, и говорливого сержанта никто не перебивал. Впрочем, никто его и не слушал, так что и смеялся своим шуткам он тоже в гордом одиночестве, нимало этим не смущаясь.

Когда трапеза закончилась и сержант вместе с падре Томасом, откланявшись, удалились, падре Альтамиро пригласил Хлебникова к себе.

Помещение, в котором жил настоятель, напоминало монашескую келью только снаружи. Внутри оно больше походило на жилище аристократа: резная дубовая мебель, мягкое канапе, шахматный столик с инкрустацией… Все говорило об утонченном вкусе хозяина и о том, что мирские привычки не совсем оставили его. О том же свидетельствовала огромная кровать с балдахином, опоры которого были украшены резвящимися амурами и нимфами. И только Библия на бюро да горящая перед распятием лампада напоминали о священном сане того, кто здесь жил.

Первую партию, протекавшую в обоюдном молчании, падре Альтамиро нарочно проиграл гостю: ничто так не расслабляет визави, как легкая победа. Расставив на доске вырезанные из слоновой кости фигуры для новой игры, настоятель первым вернулся к начатому в трапезной разговору:

– Ну, сеньор Кирилл, о какой же охоте вы хотели поговорить со мной? На морских котов или на медведя? Что до первых, так вы в свой прошлый приезд, кажется, сумели убедить сеньора де Солу в праве ваших зверобоев промышлять в заливе Сан-Франциско…

– Да, такое соглашение было подписано. И оно, я это подчеркиваю, взаимовыгодно. Вы же знаете, за право отстрела каланов мы заплатили вашему губернатору золотом…

– Тогда, может быть, мы будем говорить об охоте на тех диковинных зверей, из клыков которых сделаны эти фигуры? – передвигая вперед пешку, с невинным видом спросил настоятель. – Мне рассказывали, что это забавное зрелище…

– Увы, ваше преподобие, то, о чем пойдет речь, не имеет, на мой взгляд, выгод ни для одной из сторон…

– Будьте любезны объяснить…

– Ах, падре, падре! Вы же все прекрасно понимаете… – рука Хлебникова со слоном зависла в воздухе. – Меня беспокоит охота не на слонов, а на людей…

– На язычников?.. Дорогой друг, неужели вы верите слухам, что мы ловим краснокожих?

– Вот именно… И оба мы знаем, что слухи сии – вовсе не слухи! Разве я не прав, падре?

– Ну, право же, сеньор Хлебников, что вы принимаете все это так близко к сердцу? Дикари есть дикари. Сугубо для их же блага мы вытягиваем краснокожих из звериных нор, приводим их в лоно святой церкви… Кстати, вам скоро будет шах, мой дорогой друг…