Камень духов

А потом все полетело в тартарары. В Европе заполыхали пожары наполеоновских войн. Здесь же, в Америке, отблеском тех событий вспыхнули восстания против испанской короны, занятой разрешением своих проблем в Старом Свете и совершенно забывшей о заокеанских колониях. Мятеж, поднятый падре Идальго в 1810 году от Рождества Христова, нанес серьезнейший удар по благополучию семьи Гомеса. Взбунтовавшиеся пеоны и вакеро сожгли дотла гасиенды его отца и деда, а их самих, пытавшихся защитить свое добро, вздернули на дубах, посаженных еще первым Герерой. Три года спустя после этого такая же незавидная участь постигла бы и молодого Гомеса, не успей он вовремя переметнуться на сторону инсургентов, или, как их еще называли, гверильясов, вождем которых тогда был некто Хосе Морелос, человек отважный, но недалекий. Благодаря храбрости, ловкости и уму Герера сделался правой рукой вожака повстанцев. Вместе с Хосе Гомес участвовал в Национальном конгрессе в Чинпальсинго, на котором была принята историческая декларация о независимости Мексики. Когда же королевские отряды разгромили восставших и казнили захваченного в плен Морелоса, Герере опять повезло. Он не только уцелел во время расправы с восставшими, но даже сумел извлечь для себя выгоду. Под предлогом отмщения своих ближайших родственников, погибших от рук гверильясов, Гомес вступил добровольцем в правительственные войска, отличился в боях против бывших товарищей и получил звание капитана. Ему было доверено командование отрядом разведчиков, совершающим рейды по тылам восставших. В одной из вылазок Герере очень повезло: ему удалось захватить обоз с казной инсургентов. Однако об этом никто из его начальников так и не узнал. И подчиненные Гомеса ничего рассказать о судьбе захваченного золота не могли – так вышло, что к концу кампании ни один из солдат, участвовавших в нападении на обоз, не остался в живых… О тайне знали лишь сам Герера и сержант Хиль Луис, который несколько месяцев спустя поехал покупаться в Рио-Гранде и не вернулся…

Сам же Гомес после войны возвратился в Верхнюю Калифорнию и стал жить на широкую ногу. Впрочем, роскошные приемы, которые устраивал Герера, были не только праздным времяпрепровождением. Бывший капитан создавал партию своих сторонников, не гнушаясь вербовать их в самых различных слоях калифорнийского населения. Он изрядно преуспел в этом, завоевав среди местных гидальго и монахов-францисканцев авторитет непримиримого борца со всяким свободомыслием, а среди местных либералов – славу тайного поборника революции. Латифундисты видели в нем землевладельца, офицеры, не забывшие о храбрости капитана на полях сражений, – боевого товарища…

И вряд ли кто-то из многочисленных знакомых Гомеса догадывался, что этот патриот, реформатор и революционер служит всегда только своим личным интересам, ибо давно убедился в том, что лучшего союзника, чем он сам, ему вовек не сыскать, а лучшее отечество находится там, где ему хорошо…

Так продолжалось вплоть до 1820 года, когда в Испании началась революция, возглавляемая Риего. В Новом Свете успехи восставших и, более того, сама казнь их вождя королем-клятвоотступником Фердинандом вызвали небывалый подъем освободительного движения, в которое на этот раз включились и крупные землевладельцы, и прогрессивная часть духовенства. Перед единым фронтом повстанцев испанские гарнизоны сдавались практически без сопротивления, и 28 сентября 1821 года Мексика стала независимой от королевской власти. Правда, один из лидеров восстания – полковник Итурбиде – тут же объявил себя императором Августином I, однако удержался у власти лишь до марта 1823 года, когда был свергнут мятежниками и расстрелян. В следующем году Национальный конгресс принял конституцию и провозгласил республику, лишив церковь монополии на образование, отменив подушную подать, декларируя свободу печати и равенство всех граждан перед законом. Республиканцев поддержали во всех провинциях, за исключением Верхней Калифорнии, где, пользуясь сумятицей, к власти пришли военные. Впрочем, переворотом это можно было назвать с трудом: хунту возглавил не кто иной, как бывший губернатор области Пабло де Сола. Его ближайшим помошником и комиссаром хунты сделался Гомес Герера, выслуживший к тому времени чин коронеля и орденскую звезду на грудь.

Новая должность способствовала увеличению состояния Гомеса. В столице Верхней Калифорнии – Монтерее – он приобрел один из лучших особняков, чудом уцелевших после разрушительного набега на город морских разбойников. Возглавляя карательную экспедицию против индейцев племени помо, комиссар пополнил захваченными в плен дикарями ряды своих пеонов и, нещадно эксплуатируя их, добился высоких урожаев на полях отцовской гасиенды. Потом за бесценок купил заброшенный серебряный рудник в верховьях реки Буэнавентура, который благодаря новому оборудованию вскоре тоже стал приносить прибыль. Все это вполне обеспечивало Герере безбедное существование на много лет вперед.