Камень и Ветра 3. Кости сновидений

Рессар тем временем уже приближался ко мне по дуге, стараясь зайти сбоку. Шаг, шаг, ещё шаг… каждый плавен, каждый мягок и вкрадчив… атака! Я парировала, не глядя, полагаясь исключительно на чутьё и рефлексы. Однако удар оказался так силён, что ладони и предплечья заныли, а для сохранения равновесия пришлось отшагнуть в сторону. Будь в руке у Рессара не сабля, а такой же бастард с удлинённой рукоятью, как у меня, он пробивал бы мои блоки, как фанеру.

Разумеется, лишь до тех пор, пока…

Серия ударов не менее мощных, чем первый, вымела из головы посторонние мысли. Я старалась не столько блокировать атаки, сколько отводить их или уклоняться. Всё-таки я женщина и для постановки полноценных блоков слаба. Увы, сабля Рессара была слишком быстрой для того, чтобы танец уклонений помог мне по-настоящему. Кроме того, мой садовник не уставал и ему не надо было экономить силы. Он мог продолжать в таком вот духе часами, если не сутками, не снижая темпа ни на миг. В отличие от меня. Сейчас он легко и непринуждённо вёл в поединке, способный закончить его в любой момент одним-единственным ударом.

Щадил. Поддавался. Бил вполсилы.

Но терпеть это до бесконечности я не собиралась.

Сила забурлила в венах. Забилась в висках, прокатилась по коже стремительными колючими волнами. Это была не некромантия, нет. Никакого расчёта, никакого холодного и медлительного прилива тёмной мощи, никаких жертв во имя равновесия энергий. Только глубокий котёл воли, в котором смешались напряжение мышц, текучая энергия жизни и сила страсти.

Длинный бастард сразу стал лёгким, словно шпага. Движения ускорились раза в два, а ненужные более глаза я попросту закрыла. Теперь-то мне хватало реакции, чтобы перейти от классической защиты к танцу чистого уклонения. Теперь уже садовник защищался, а бастард в моих руках вился змеёй, хлестал кнутом, бил хищным клювом. Вот когда Рессару пригодилась лёгкость его оружия. Будь оно тяжелее, он не смог бы парировать ни одного моего удара. Он и так-то пропускал примерно каждый третий выпад.

Удары, которые он не успевал парировать, до логического конца не доводила я сама. Пришла моя очередь щадить и поддаваться, играя со своим противником, словно с медлительным и неуклюжим новичком. В боевом трансе моей реакции хватало, чтобы не задевать слугу. (А если бы даже задела! Залатать резаные и колотые раны в мёртвой плоти мне даже легче, чем в живой).

…долго держаться на пике я, конечно, не могла. Бурлящий внутри котёл силы был глубок, но совсем не бездонен. Кроме того, мне не хотелось выкладываться по полной программе, как в настоящем бою или на полноценной, проводимой дважды в месяц, тренировке. Поэтому спустя примерно десять минут я разорвала дистанцию, вскинула меч в отточенном салюте и с глубоким вздохом отпустила вожжи воли, натянутые до льдистого звона.

Тяжёлое дыхание. Льющий градом пот. Дрожь утомлённых мышц. Да, моё тело поработало на совесть. За эти десять минут оно отдало в несколько раз больше энергии, чем за пару часов самой грубой физической работы. Не будь я приучена к таким нагрузкам, по выходе из транса я бы свалилась в глубоком обмороке. А Рессар… что ему станет?

Посмертный слуга был, разумеется, спокоен и свеж, как в начале поединка.

– Никогда не видел ничего подобного.

Я обернулась. Конечно, это сказал Клин – кто же ещё? Я ощутила бы его присутствие много раньше, если бы не транс и не реакция после транса. И то, и другое, мягко говоря, не способствует широте восприятия.

– Чего ты не видел? – спросила я грубовато. Думаю, меня можно понять: Клин будто нарочно выбирал для своего появления моменты, когда я выгляжу не блестяще. Хотя по сравнению с тем, что было в прозекторской…

Но моя грубость не вызвала обиды.

– Никогда не видел, чтобы женщина ТАК владела оружием, – объяснил он. – А ты ведь не просто женщина, ты маг. Зачем это тебе?

– Боюсь похудеть.

Клин улыбнулся:

– Похудеть? Правда? А я-то думал, что фехтование помогает бороться с лишним весом…

Усмешка в ответ.

– Для кого как. Вот если тренировки заброшу я, то потеряю аппетит. А если я потеряю аппетит, то быстро превращусь в подобие мумии. Кости, кожа и немного волос.

– Должно быть, жалкое, душераздирающее зрелище…

– Вот именно. А помашешь немного мечом, и сразу возникает зверское желание что-нибудь сожрать. – Я протянула бастард Рессару рукоятью вперёд. Слуга забрал его и бесшумно удалился. – Кстати, вы с Зубом уже ели?

– Да как сказать… завтрак вроде был, но так давно, что мне в это уже не верится.

– Тогда приглашаю вас в столовую. Через полчаса. Если Зуб слишком слаб, чтобы сидеть, приходи один.

– Мы придём, – заверил Клин.

Столовая во флигеле была рассчитана на восьмерых, и тяжёлый стол из полированного дуба, занимавший в ней центральное место, имел соответствующие размеры. Но поскольку я не собиралась устраивать великосветский приём, то села не во главе стола, а сбоку, указав своим гостям на места напротив.