Камень. Книга 10

— Анечка, новые джинсы? И сапожки?

— Красавицы, а самолет поднимет нас вместе с вашими покупками?..

Естественно, девушки сделали вид, что «повелись», и в автобус мы загрузились под восторженные рассказы о том, какие же все-таки в Париже замечательные бутики и какой в них профессиональный обслуживающий персонал!

В самолете уже Шурка Петров поделился со мной своими восторгами — ему все же удалось ознакомиться в Лувре с частью художественной коллекции Бурбонов, для чего наш Рембрандт фактически пожертвовал временем на сон. Когда же Шурку сморило, я пересел к Николаю и получил от него полный «отчет» о вчерашнем и сегодняшнем поведении не только братьев Медичи, но и Виндзора с Гогенцоллернами и Аль-Нахайянами.

— Так что ничего подозрительного, — заверил меня Коляшка и ухмыльнулся. — И к твоей Соне тоже никто из них не подкатывал.

— Как наши молодые люди?

— Достойно. И они, кстати, тоже к норвежке не подходили, — продолжал ухмыляться он. — Только Шурка Петров в клубе Соню на пару танцев приглашал, да я один раз. Но ты на Шурку не думай — это была моя инициатива.

— Спасибо за заботу! — поблагодарил я.

И тут Николай посерьезнел:

— А у тебя как дела?

— Хреново, — не стал скрывать я. — Но подробности, сам понимаешь, озвучу в Монако.

Коля на это только вздохнул…

* * *

На следующий день мы с братьями встали около часа дня, и я в первый раз за долгое время почувствовал себя более или менее выспавшимся. Этот факт повлиял на меня самым неожиданным образом — с кровати вставать не хотелось от слова совсем, так же не хотелось ничего делать и куда-то идти. На поздний обед в ресторане я все же заставил себя явиться, но и там, вяло поковырявшись в тарелках, гастрономического удовольствия от ухи и семги на гриле не получил.

— Как тебя, царевич, люто накрывает! — лыбился сидящий напротив Кузьмин. — Меньше по дискотекам шляться надо.

Я же на это только вздохнул, борясь с желанием зевнуть.

Прохор, смотревший на меня с сочувствием, покачал головой:

— Ванюша, отстань от Лешки! Сам же знаешь, у них эти дискотеки как работа — пропускать никак нельзя. — Воспитатель отпил из кружки чая. — Чуть не забыл, молодые люди, вам велено передать: на после полуночи ничего не планируйте, а если молодежь опять соберется в клуб — откажитесь под благовидным предлогом.

Коля с Сашей сделали стойку, но от вопросов воздержались, а мне было фиолетово — не планировать, будем не планировать, надо отказаться, будем отказываться.

Еще какое-то время мы употребляли отлично заваренный чай, а потом отправились на пляж, где я сразу же развалился на лежаке, закрыл глаза и сам не заметил, как задремал…

Не особо-то и счастливое ничегонеделание продолжилось и после ужина — сегодня в пафосных мероприятиях типа приемов во дворце Гримальди, оперного театра и цирка был перерыв, но светского общения в ресторане никто не отменял. И пришлось мне улыбаться, отвечать на вопросы, уже самому проявлять взаимный интерес к собеседникам и даже уделить время ни в чем не виноватой Соне, которая мое состояние заметила и даже посочувствовала:

— Бедненький! — улыбалась эта подрастающая ведьмочка. — Совсем моральных сил не осталось? Хочешь, я тебя подлечу?

— Не хочу, — помотал головой я. — Иногда и похандрить надо. Обещаю, Сонечка, завтра буду в полном порядке.

— Хорошо, — покорно согласилась она. — Но, если все-таки захочешь…

— Обязательно обращусь…

Что самое характерное, у всей нашей молодежной компании наступило ожидаемое пресыщение всеми видами развлечений, и предложений продолжить вечер в «Джимис» не поступило. Наши красавицы, как я понял, после ресторана собирались устроить девичник, на котором планировали разобрать наконец те шмотки, которые они напокупали за этот месяц, а вот молодые люди от брошенного вскользь предложения Аль-Нахайянов устроить уже свой мальчишник у них на яхте дружно отказались.

Не горело желанием долго тусоваться и старшее поколение правящих родов, так что в районе полуночи Романовы в полном составе оказались у себя в номере, а чуть позже к нам присоединился и князь Пожарский.

— Так, молодежь, садимся вон туда, — император указал нам с братьями на диван. — Отлично! Саша, — он повернулся к сыну, — введи отроков в суть предстоящего мероприятия.

Через минуту мою хандру как рукой сняло, а организм уже привычно перешел в режим «Война»!..

* * *