Камень. Книга 4 (СИ)

И все это за какие-то полчаса! Я даже поймал себя на том, что постоянно контролирую собственную челюсть, которая стремилась отвиснуть! Вот это класс продемонстрировал Николай Николаевич! А еще мне показалось, что Вяземская с Михеевым во время этой беседы чувствовали себя, как рыбы в воде, а вот мы с Прохором явно подтормаживали, не успевая за всеми этими хитрыми словесными кружевами и плетениями моего дядьки! Да… И когда, интересно, я всем этим необходимым светским лоском обзаведусь, чтоб так же красиво собеседникам по ушам ездить? А если вспомнить тот мастер-класс от папани, когда он Малый Свет в «Избе» после нападения Никпаев успокаивал? Занятия по риторике в Лицее были, конечно, очень полезны, но учитель нам правильно, балбесам малолетним, тогда говорил — чтобы уметь выступать, надо выступать. И как можно больше! Вот и с этими светскими разговорами то же самое — общение, общение и еще раз общение! Желательно — с разными людьми…

О причинах столь раннего и неожиданного появления дядьки у меня в гостях я, понятно, спрашивать его при всех не стал, после завтрака проводил Вику до машины и вернулся в дом. Дядька ждал меня, сидя на диване в гостиной, на столике стояли две чашечки с дымящимся кофе, а понятливых Прохора и Владимира Ивановича в пределах видимости уже не наблюдалось.

— Как дела, Алексей? — дядька указал мне на место напротив себя и усмехнулся. — Слышал, твой начальник охраны вчера чуть рапорт о переводе не написал?

— Было дело. — кивнул я. — Еле отговорили.

— Ты, племянник, Михеева цени. — Николай Николаевич взял чашку со стола. — Твой дед не зря его к тебе приставил в этой должности. Он у нас пока в резерве стоит на должность заместителя Начальника дворцовой полиции, а потом… Кто знает… И гонять Владимира не стесняйся, только лучше для него сделаешь.

— А Начальником Дворцовых, случайно, не отец Владимира Ивановича трудится?

— Отец. — дядька поставил кофе обратно на столик. — И это, Алексей, совсем не случайно. Династия у них, которая уже больше двух веков нас охраняет. Деду покойному твоего начальника охраны, тогда Главе Рода Михеевых, за большие заслуги даже предлагали выйти из Рода Романовых и стать независимым Родом, но Михеевы отказались и предпочли остаться с нами. Вот так-то…

— А почему мне отец об этом не рассказывал? — не понял я.

Он усмехнулся:

— Лешка, вот ответь мне честно, ты хоть чуть-чуть ощущаешь себя Романовым?

Чуйка молчала — не было в вопросе дядьки никакой провокации.

— Если честно, то не особо. — вздохнул я. — Вернее, еще не до конца… привык.

— Вот видишь. — он улыбался. — Ты только начинаешь привыкать. А значит и ценности Рода еще до конца не принимаешь. А сказал бы тебе Александр про Михеева раньше, и что? Произвела бы на тебя эта информация нужное впечатление?

— Нет. — помотал я головой.

— Так что давай, племянник, привыкай к своей фамилии и Роду быстрее. — он потянулся и хлопнул меня по колену. — Деваться тебе, горемыке, все равно некуда.

Николай Николаевич с вальяжным видом развалился на диване, расстегнул пуговицы пиджака, закинул ногу на ногу и продолжил:

— Слушай, Алексей, я вчера с братом и отцом уже ночью пообщался, они мне про твои колдунские тренировки рассказали. Подробностями поделишься?

— Без вопросов, дядя Коля. — кивнул я, находясь при этом в некоторой растерянности.

Вот как у него получается так просто общаться на такие… сложные темы? И ведь никакой натужности не чувствуется! Как по голове погладил и посочувствовал, мол, я тебя прекрасно понимаю, но делать все равно нечего, крепись племянничек! Вот как?

Рассказал дядьке про вчерашнюю тренировку с Дворцовыми, потом, по его просьбе, описал события у «Русской избы» и сообщил о том, что сегодня намечается тренировка с Волкодавами в Ясенево.

— Да, мне Саша вчера говорил. — кивнул Николай Николаевич, и задумался на несколько мгновений. — Слушай, Алексей, — заулыбался он, — а меня с собой в Ясенево возьмешь?

— Конечно. — согласился я.

Понятно, что дядька этот вопрос задал не для того, чтобы получить отрицательный ответ.

— А тебе там скучно не будет? — осторожно поинтересовался я.

— Не переживай, я найду, чем себя развлечь. — усмехнулся он. — И еще, Алексей, я чего к тебе с утра пораньше заявился… — его лицо очень быстро стало серьезным. — Вчера поздно вечером меня к себе попросила зайти Государыня. — я насторожился. — У нее сидели те две Валькирии, которые… набедокурили с Петровыми. Передо мной был разыгран самый настоящий спектакль, — дядька заулыбался, — с горькими слезами, с заламыванием рук, с писками, визгами и подвываниями. Одна из Валькирий, от переизбытка чувств, как водится, даже в обморок упала. Не поверишь, лично ей на лицо водой брызгал! — он ухмыльнулся. — Мне надо тебе озвучивать, на кого именно эти две Валькирии мне жаловались?

— Не надо. — я еле сдерживал смех. — А бабушка на меня… жаловалась?