Камень. Книга 6

— Ну, Вова, — протянул Николай, — тут ты на Алексея наговариваешь! Вот если его задеть, то да, а так… Вчера вон Сашка что-то про князя Пожарского не то сказал, сразу в глаз от сынульки получил, — император оглядел улыбающихся родичей. — Смешно вам?

Через пару секунд он и сам не сумел сдержать улыбки.

— Коля, а действительно, ты зачем Сашку-то посадил? — сквозь смех спросил Пётр. — Чтоб он с сыном лучше сошелся?

— Да, и это сработало, — кивнул император. — Как там говорят, бьёт — значит любит.

Тут уже никто смеха сдерживать не стал.

— А их совместный «побег» из Бутырки тоже был частью плана? — продолжал улыбаться Петр.

— Ага.

— Коля, раз у тебя тут все так замечательно продумано, зачем ты решил собрать совет рода?

— Хочу перевести Алексею на учёбу в военное училище.

В кабинете повисла тишина, пока тот же самый Петр не заявил:

— Я теперь даже где-то начинаю понимать Алексея… — Он вздохнул. — Коля, ты же понимаешь, как молодой человек воспримет подобное решение? Прошлый совет это показал со всей очевидностью…

— Прекрасно понимаю, — кивнул тот. — Если у вас есть другие варианты по приведению молодого человека в чувство, я готов их очень внимательно выслушать.

И опять в кабинете на некоторое время повисла тишина. На этот раз её прервал великий князь Александр Александрович, который высказал витающий в воздухе общий вопрос остальных братьев:

— Значит, наше правило откладывается на неопределённый срок?

— Получается, так, — кивнул император. — И я вас очень прошу поддержать меня в этом решении, иначе с Алексеем не справиться, а дальше будет только хуже.

— Коля, мы-то тебя поддержим, — покривился Александр. — Так сказать, в воспитательных целях. Но никаких провокационных высказываний от меня и от моих сыновей в адрес Алексея ты на совете рода не жди. Я с молодым человеком ссориться точно не буду.

— Как и я, — кивнул Пётр.

А Владимир виновато развёл руками и всем своим видом показал, что поддерживает двоюродных братьев.

Тут в разговор вмешалась сидевшая до этого молча Мария Фёдоровна:

— Мы с Колей уже обсудили этот вопрос, пришли к такому же выводу и решили, что достаточно будет просто поставить Алексея перед фактом без всяких лишних нравоучений.

Александр, Пётр и Владимир с удивлением уставились на императрицу, отношение к внуку которой было им прекрасно известно. Та, впрочем, на эти взгляды никак не прореагировала.

— Вот и славно! — Император с довольным видом хлопнул ладонью по столу и уселся обратно в кресло. — Дорогие родичи, а теперь предлагаю обсудить наши текущие дела. Сан Саныч, начнем, пожалуй, с тебя…

* * *

Проснулся я только к обеду и сразу же спустился вниз проверить, как там обстоят дела с «отдыхом» отца. К моему немалому облегчению, гостиная оказалась пуста, в доме тоже было тихо, а найденный вскоре Михеев пояснил, что буквально час назад посиделки благополучно закончились, и все участвовавшие разошлись спать. Пообедав в компании ротмистра, я решил, что сейчас самое время позвонить деду Михаилу и извиниться перед ним за моё вчерашнее поведение. Как и ожидалось, дед трубку не взял, и пришлось мне отправлять ему повинное сообщение с обещанием извиниться лично. Дальше на очереди была Алексия, которой рано утром писать по понятным причинам не стал. Девушка тут же прислала ответное сообщение, в котором радовалась, что со мной все в порядке.

Дальше всю вторую половину дня я посвятил ничегонеделанию, если прогулку по нашему маленькому лесочку, просмотр смешных видяшек в паутине и общение с Сашкой Петровым на отвлечённые темы можно было так называть.

— Ты портрет императора дописал?

— Дня через два портрет будет полностью готов, — заверил он меня. — Так что ближе к выходным можно устраивать демонстрацию.

— Даже не сомневаюсь, что портрет получился, — кивнул я. — Как с Кристиной?

— Нормально. Правда, виделись за эти дни только один раз, мне Виталий Борисович строго-настрого запретил, кроме Суриковки, появляться где-либо еще.

— Потерпи ещё чуть-чуть, Сашка, — улыбнулся я. — Отца моего сегодня утром видел?

— Видел, — кивнул он. — Они с Прохором и Иваном в гостиной очень веселые сидели. У меня вообще сложилось впечатление, что они с ночи не ложились.

— Ценю твою тактичность, дружище! Просто мы вчера с отцом несколько перебрали, вот он остановиться и не может…

— Да я слышал, как вы с Александром Николаевичем ночью приехали, — хмыкнул он. — И как вас Вика с Владимиром Ивановичем на третий этаж спать вели укладывать. Лёшка, — он посерьезнел, — я все понимаю и никуда не лезу, так что можешь мне ничего не объяснять.

— Ценю, дружище! Очень ценю.

Отец появился внизу только около пяти вечера, тут же открыл изъятую из бара бутылку красного сухого и уселся с ней в столовой. Увидев мой укоризненный взгляд, указал мне на вино:

— Эта на сегодня последняя, Лешка, вечером в баню. Надо в себя понемногу приходить. Кстати, государь не желает со мной общаться, но через брата передал, что завтра в Кремле в полдень состоится совет рода. Обязаны присутствовать я, ты и Прохор с Иваном. Михаил Николаевич поедет туда отдельно, его тоже вызывают.