Камень. Книга 6

— Быстро открыл камеру с курсантом Романовым, — приказал дежурному Колдун.

Команда была выполнена, и через минуту Белобородов с Кузьминым разглядывали лежащего на нарах бледного Алексея.

— Что, царевич, расслабил булки в казенном доме? — заговорил наконец колдун. — В безопасности себя ощутил? Баиньки прилег на удобную шконку? Но ничего, сейчас мы это быстро исправим…

Белобородов почувствовал растущее напряжение, а лежащий воспитанник глухо застонал. Этот стон заставил Прохора невольно сжать кулаки, но от того, чтобы пробить в голову Ванюше, он себя все же удержал.

Внезапно Алексей затих, выпрямился на шконке, и от него пошла все нарастающая волна вполне ощутимой жути.

— Сука! — отчетливо прошептал Кузьмин и по стене съехал на бетонный пол камеры.

Волна спала, и шатающийся Белобородов, не обращая на Колдуна внимания, кинулся к воспитаннику:

— Лешка, ты как? Вроде дышит… Точно дышит! — обрадовался он и помотал головой, пытаясь окончательно прийти в себя. — Давай, сынка, отходи, ты у меня еще и не такое выдерживал! А нам сваливать с этим уеб@ном надо, пока тревогу по училищу не объявили…

И кинулся к так и продолжавшему валяться Кузьмину:

— Подъем, Колдун! — Два шлепка по щекам. — Подъем, кому сказал! — И еще два, после которых Кузьмин открыл мутные глаза. — Быстро в себя пришел! Не дай бог «красноголовики» тревогу поднимут, я тебя урою!

— Да-да… — Колдун самостоятельно уселся и схватился за голову. — Зверь, царевич меня опять погасил!

Легкий удар в ухо прервал перечисление колдуном очевидных вещей:

— Не о том думаешь! Нам уходить надо! Работай давай!

И еще один удар.

— Хватит! Хватит, Зверь! Уже работаю! Помоги встать!

Успокоился Белобородов только тогда, когда закинул так до конца и не пришедшего в себя Кузьмина на заднее сиденье машины. А оснований для волнения было много: колдун с трудом заставил военных полицейских закрыть камеру и входную калитку за ними, а также забыть об их визите; до машины пришлось Кузьмина тащить на себе окольными путями, а перед самым КПП опять выводить того из состояния забытья и слушать признания друга в том, что тот очень сильно боится царевича, опять начавшего менять какую-то там частоту и влегкую погасившего Ванюшу.

— Видал я в гробу такие тренировки! — Белобородов сплюнул в сторону крыльца КПП и уселся за руль. — На войне проще было…

* * *

— Государь, ваш приказ выполнен, — докладывал Белобородов императору по видеосвязи из особняка. — По заверениям Кузьмина, Алексей Александрович в ближайшую пару суток будет отходить от очередной тренировки и не должен доставить особых хлопот. Однако, государь… — воспитатель внука замолчал.

— Говори, — слегка напрягся Николай.

— Алексей опять сумел погасить Ивана, как тогда, у «Русской избы», и мне пришлось уносить колдуна с гауптвахты на себе.

— Тревогу хоть не подняли? А то опять военный министр будет ворчать, что Тайная канцелярия в его ведомстве без всякого согласования свои мутные делишки проворачивает…

— С большой долей уверенности могу заверить, что ушли мы чисто, а записи с камер наблюдения утром Удовиченко подчистит.

— Хорошо. Что с Ваней?

— Пришел в себя, сейчас в своих покоях отлеживается. Говорит, — Белобородов позволил себе улыбнуться, — что начинает Лешку бояться, типа тот опять начал частоту менять и погасил его без особых проблем. А если учесть, что Колдун в жизни никого не боялся…

— Ясно. — Николай кивнул и повернулся к старшему сыну, сидящему рядом. — Саша, что думаешь?

Тот пожал плечами:

— Надо будет Кузьмину приказать, чтоб начал к тренировкам с Лешкой «Тайгу» привлекать, раз сам не справляется. А так, подобные вещи в исполнении сына очень впечатляют, особенно после того, что на войне Ванюша выделывал.

— Вот и я про то же, — задумчиво протянул император и вновь посмотрел в камеру. — Прохор, что там с этой дочкой Ваниной, это которая Алексия? Колдун начал ее тренировать?

— Начал, государь, — кивнул тот. — Только я в эти его дела колдунские не лезу, специфика не моя, так что ничего конкретного сказать не могу.

— Саша?

— Отец, дай Ване время наладить отношения с дочкой, тем более, она только сегодня, если мне память не изменяет, должна из своего концертного тура вернуться.

— Держи на контроле. Конец связи.

* * *

— Подъем, курсант!

— Встаю-встаю… — Я с трудом уселся на нарах и схватился за голову.

Нет, это точно был не сон, и ко мне ночью приходил Ваня-колдун…

…При атаке чуйка сработала как надо: меня выкинуло в темп, и одновременно автоматом накинулся колокол. Но все эти защитные меры мне помогли как мертвому припарка: сознание поплыло, не желая сосредотачиваться на чем-то конкретном, совершенно пропало и чувство времени.

Сколько провалялся в таком состоянии, я не помнил, а потом сквозь свист в ушах услышал голос проклятого колдуна:

— Что, царевич, расслабил булки в казенном доме? В безопасности себя ощутил? Баиньки прилег на удобную шконку? Но ничего, сейчас мы это быстро исправим…

И так плывущее сознание взорвалось тысячью осколков, разлетевшихся в разные стороны. Когда же оно из этих осколков собралось вновь, ничего, кроме холодного отчаянья, в нем не было.