Камень. Книга 9

— Алексей, ты не поверишь, — смутился он, когда все вышли из-за стола, — после сегодняшнего ко мне пришло осознание, что я живу как-то не так… Пьянки, гулянки, бесконечная вереница любовниц, гонка за Стефанией, как за призом на скачках… — он вскинулся: — Ты только не подумай, что я струсил, нет, просто почувствовал себя там таким беспомощным и ничтожным!

— Понятно, — кивнул я и повернулся к Кузьмину. — Иван Олегович, будьте так любезны, накапайте его высочеству Джузеппе граммов двести коньяка.

— Сей момент!

Коньяк Джузи выпил чуть ли не залпом, постоял, зажмурившись, несколько секунд, поставил стакан на стол и улыбнулся:

— Умеете вы, русские, правильные слова найти! Спасибо, Алексей!

— Обращайся, Джузеппе…

* * *

«Улизнуть» от пати у меня все-таки не получилось — как-то незаметно вся наша компания опять расположилась в гостиной, тем более до импровизированного танцпола около бассейна пройти требовалось всего несколько метров. И опять забота, и опять сок, и опять коньяк! Терпение мое закончилось, когда Варя попыталась накрыть мои колени пледом.

— Вы хотите, чтобы я ушел? — меня трясло. — Разве я похож на немощного старика? Пожалуйста, прекратите! Если мне будет что-то нужно, я вас попрошу!

Слава богу, меня поняли правильно, никто не обиделся, и я смог спокойно наслаждаться очередным вечером на Лазурном побережье.

В двенадцатом часу в бассейн с бокалами полезли самые смелые девушки, за ними еще и еще, и вот в воде скачет молодежи больше, чем «на берегу».

— Где мои семнадцать лет? — вздохнул сидевший рядом Прохор.

— Не завидуй, старый, — прохаживающийся рядом с бокалом вина Кузьмин хлопнул друга по плечу. — У нас с тобой другие развлечения были в редких увольнительных.

— Это да…

Пискнула чуйка, меня выбросило в темп, а перед глазами заплясали фиолетовые круги!

Твою же мать! В направлении отеля, на самой грани чувствительности, двигались очень опасные облики, некоторые из которых показались мне знакомыми…

Все… Не могу больше…

— Лешка, ты чего стонешь? — сквозь свист в ушах услышал я голос воспитателя.

— Прохор, объявляй боевую тревогу! — я открыл глаза и понял, что стою. — К нам гости!

Лицо воспитателя мгновенно приобрело хищное выражение, он обернулся и рявкнул:

— Вова, у нас гости, объявляй боевую тревогу!

Кузьмин, закрывший глаза, стоял в странной, напряженной позе, как будто готовился к прыжку:

— Чую гостей… Напряжения не чувствую…

Тут влез Михеев:

— Дюбуа сообщил: подъезжает его величество Людовик.

Мы все трое: я, Прохор и Ваня, — одновременно выдохнули:

— Твою же мать…

Напряжение резко спало, как и пришло, ноги подкосились, и я упал обратно в кресло.

Проклятый режим «Война»! Интересно, а у меня что, совсем нет шансов остаться нормальным человеком? Или все-таки подсознанию понравилось функционировать по программе безусловного выживания, а я, дурень, этого так до конца и не понял?

— Вы это, простите меня… — пробормотал я.

— Можем только похвалить, — ухмыльнулся Кузьмин. — Я-то, наивный, думал, что хотя бы пару дней побуду тут самым крутым шаманом с самым громким бубном, а оказалось…

— Поддерживаю коллегу, — улыбался воспитатель. — Лучше перебздеть, чем недобздеть, сынка. А на повестке дня, вернее, вечера возникает другой вопрос: что нам теперь делать с этой толпой веселых молодых людей в преддверии намечающегося визита высочайшего лица? Как бы конфуза не вышло…

— Надо выдергивать из басика Колю с Сашей, — предложил я, — они быстро молодежь в себя приведут…

Понятно, что бежать и встречать короля Франции на крылечке отеля я не собирался и отрядил на эту почетную миссию братьев с сестрами. Не встал с кресла и тогда, когда Людовик с сопровождающими лицами заявились в гостиную, а только изобразил соответствующую моменту улыбку.

— Сиди-сиди, Алексей, — «разрешил» его величество мне и сам опустился в прохоровское кресло. — Как себя чувствуешь? — и опять эта трогательная забота в голосе. — А про твою раннюю седину, оказывается, мне не врали…

— Не переживайте, ваше величество, все хорошо, через пару дней снова буду бегать.

— Я видел, как ты умеешь бегать, — многозначительно протянул он. — Ну да ладно… Алексей, позволь представить моего сына и наследника, Людовика.

Будущий король Франции был повыше своего отца и пошире в плечах, фамильное сходство наличествовало. Мы пожали друг другу руки и обменялись соответствующими любезностями. Дальше последовало предложение выпить за встречу с осторожным вопросом:

— А тебе можно, Алексей?

— Ваше величество…

— Будет достаточно государя.

— Государь, открою вам большую тайну, в России только так и лечатся.

Посмеялись, выпили из принесенных услужливым официантом бокалов и решили оставить официоз, пригласив «к столу» Стефанию, моих сестер с братьями, Джузеппе и обеих Гримальди.

Около получаса «самое высшее общество» посвятило светскому трепу о нашем отдыхе, пока Людовик-старший буквально не потребовал у меня в обтекаемых выражениях подробного отчета о сегодняшнем «происшествии».