Камень Книга одиннадцатая (СИ)

— Чего застыл, внучок? Буди девку, я её освежую по-быстрому, и поедем уже в Ниццу с Филиппком за посольство разговаривать. Не хочешь? — она пожала плечами и повернулась к Кузьмину: — Ванюша, мальчик мой, разбудишь для меня принцесску? А то спящую её резать удовольствие не то…

— Э-э-э, мать, ты чего удумала? — нахмурился отмерший император. — Ты это, отдай ножик Прохору, а то порежешься!

— Ещё чего! — бабка ещё сильнее стиснула в ручонке нож. — Мы же вроде как решили, что трупаков должно быть много, вот и начнём с Изабеллки! Она мне, кстати, с самого начала не понравилась!

— А кто тебе вообще когда нравился? — взревел царственный дед. — Всех невесток застращала! Никому от тебя жизни нет! А теперь решила переключиться на невест внуков! Сколько же…

— Хватит! — заорал мой отец, у которого, судя по всему, закончилось терпение. — Нашли время отношения выяснять! Как дети малые! Дай сюда! — он сделал шаг вперёд, вырвал из рук кровожадной мамаши нож и отдал его Прохору.

Царственная чета, что характерно, никак такое неуважительное отношение со стороны цесаревича не прокомментировала и ограничилась лишь обиженными взглядами на сына и друг на друга.

— Подведём промежуточные итоги, дамы и господа, — уже спокойным тоном продолжил отец. — Считаю, что к нападению на наше посольство Савойские вряд ли имеют какое-либо отношение, не в том они положении, да и выгод для них что-то не наблюдается. Но, как правильно отметил дядька Володя, ответственность лежит и на них. Идём дальше. Серьёзных сил внутри Испании, способных решиться на подобное, в наличии не имеется. Алексей, — родитель смотрел на генерала Нарышкина, — я прав?

— Прав, Саша, — кивнул тот. — Вся оппозиция Савойскими давно придушена, а действия разведок европейских стран в Испании не выходят за рамки рутинных мероприятий. Кстати, в месть гордых испанцев проклятым русским за своего короля я не верю — ситуация в Испании на этот счёт мониторится и Савойскими, и нами. Всё ограничивается якобы патриотическими разговорами на кухне, да и то после пары-тройки бутылок малаги.

— Спасибо, Алексей! И остаётся у нас всего четыре подозреваемых, способных решиться на подобную провокацию: Германия, Англия, Польша и… — родитель обвёл всех взглядом. — И Ватикан.

— Этого ещё нам не хватало! — буркнула императрица. — Проклятые католики! Саша, а почему ты не включил в этот список Францию? Бурбоны уже который век на вотчину Савойских заглядываются, вот и могли воспользоваться подходящим случаем и испанцев под нас подставить.

За родителя ответил император, который указал на меня рукой:

— Вон стоит причина, по которой Людовик о таком даже думать побоится! А в остальном Саша прав — основных подозреваемых действительно четыре, и с тремя из них, а именно с Германией, Англией и Польшей, мы порешаем чуть позже, с Ватиканом будем думать, что делать, а вот прямо сейчас необходимо заняться Савойскими. У кого будут какие предложения?..

Дед Николай явно начал успокаиваться и возвращаться в адекватное для принятия важных решений состояние. В себя постепенно приходили и все остальные, а первым дельное предложение озвучил князь Пожарский:

— Три дня Савойским на поиск злодеев, которые явно далеко уйти не могли и затихарились на территории Испании. Только поиск, государь! Захват злодеев по наводке испанцев будем осуществлять мы под командованием Лёшки. В группу захвата должны войти те же самые бойцы, что работали по Медичи и Сфорца. Доклад закончил…

***

В палате короля Испании всё сразу пошло не по плану — царственного деда при взгляде на обоих Филиппов натуральным образом затрясло, вокруг него загудели воздушные смерчи, и дед быстрым шагом направился к окну, сбрасывая на ходу с рук языки пламени. В окно он смотрел больше минуты, пока смерчи не исчезли, потом резко повернулся к нам и приказал:

— Алексей, разбирайся!

***

Князь Пожарский с гордостью наблюдал, как любимый внук медленно, как бы нехотя выдвинулся из «рядов делегации» Романовых, остановился напротив Савойских и равнодушным тоном заявил:

— Недоброго утра, господа!

Король и наследник ничего не ответили, а князь обратил внимание на застывший, стеклянный взгляд Филиппа-младшего.

— Отец, — Алексей повернулся к цесаревичу, — можешь спрашивать, а я на телефон всё запишу. За Изабеллу не переживай, она тоже помнить ничего не будет.