Камень Книга одиннадцатая (СИ)

В полном составе наша компания собралась только к часу дня. Девушки для выхода «в свет», то есть в пафосный ресторан при отеле «Негреску», накрасились, вырядились в платья с туфлями на высоких каблуках и благоухали изысканными парфюмами. Молодые люди так не заморачивались — просто надели деловые костюмы, светлые рубашки и галстуки в тон. После обязательных приветствий и обсуждения последних новостей наши красавицы, разместив заказ на обед, удалились на веранду курить кальяны, раз уж выдалась такая замечательная возможность себя побаловать ароматным дымком. Я же отвел в сторону Шурку Петрова, настроение которого, как подсказывала чуйка, было не особо позитивным.

— Ну что, дружище, чего голову повесил? — хлопнул я его по плечу. — Али жизнь не мила тебе стала?

— Да спал мало… — отмахнулся он. — Отец после вчерашнего приема, как мы до номера добрались, сразу в бар за коньяком полез. Когда его чуть отпустило, нас с братом перед собой поставил и заявил, что он выходки Лешки Пожарского, то есть твои, терпит только ради нас с Димкой. А так ему эти титулы, деньги и светская столичная жизнь вообще никуда не уперлись… — Шурка вздохнул. — Потом батя вроде успокоился, а когда вторая бутылка коньяка закончилась, он подобрел и начал тебя оправдывать, мол, ты хочешь как лучше, и вообще он безмерно счастлив, что у меня есть такой друг, как ты. Потом домой заявилась веселая матушка…

— А где она была-то? Вы разве не с ней с приема вернулись?

— Ее Михеева после приема к себе на бокал белого потащила, они сейчас с Маргаритой Викторовной и начальницей валькирий Людмилой Александровной вроде как дружат. Ну и вот, матушка продолжила веселиться, в шутку просила ее отныне называть не иначе как «ваша светлость», заверяла нас, что у Петровых-Врачинских теперь начнется другая жизнь и так далее. Батя матушке, слава богу, праздник не портил, даже выпивал с ней, и спать мы легли уже в четвертом часу утра.

— Чего Димка? Он как отнесся ко всему произошедшему?

— Да никак, Лешка, у брата другие интересы, — пожал плечами Шурка. — Он когда узнал, что будет учиться в Царском лицее, тут же принялся изучать в «паутине» всю доступную информацию об этом учебном заведении и расспрашивать о том же младших Михеевых. Особенно его интересовали кружки по химии и биологии. Что-то он там такое нашел, но попросил через тебя узнать подробности. Сделаешь?

— Сделаю, — кивнул я. — Но не проще вам будет Димке нанять репетиторов и по биологии, и по химии? Раз парня так привлекают эти науки, надо это только приветствовать.

— Отец так же говорит, но Димка еще и опыты собирается ставить, а дома, сам понимаешь, мы ему лабораторию организовать не позволим.

Я не удержался от ухмылки:

— Это да! Вот потянуло же его именно на химию с биологией! Не мог он, например, математикой, географией или языками так увлечься! Или, как ты, живописью! Ладно, задам вопрос бабушке — она у нас лицей курирует. Больше никаких проблем нет?

— Откуда? — улыбался друг. — Все нормально…

С Соней мне удалось поговорить только после окончания нашего общего обеда, во время которого я, помня предупреждение отца, питался исключительно холодными закусками и овощами с «общих» блюд.

— Опять тут у вас что-то происходит, а я ничего не знаю, — лукаво улыбалась норвежка. — Гогенцоллерны с Виндзором, размахивая телефонами, постоянно что-то обсуждают с твоим страшным Кузьминым. Твой друг Петров оказался потомком польских родовитых дворян. Ты какой-то напряженный ходишь и думаешь о чем-то своем. И как ты вообще в Ницце оказался? Опять решал какие-то свои дела?

Женское любопытство — страшная вещь! Особенно когда любопытство проявляет избалованная принцесса, не знавшая у своих друзей и подружек отказа. А еще у этой принцессы есть на меня некие права, закрепленные пока хоть и устной, но договоренностью.

— Отвечаю по порядку, — хмыкнул я. — В Ниццу пришлось ехать, потому что между Гогенцоллернами и Виндзорами с одной стороны и Савойскими с другой возникли… некоторые разногласия. Вот меня царственный дедушка и послал проследить, чтобы дело не дошло до… ну, ты поняла.

— Поняла, — кивнула внимательно меня слушающая Соня.

— Идем дальше. Вилли с Фрицем и Георгом помогают решать Ивану Олеговичу некие деловые вопросы, а Иван Олегович за это оказывает дедушкам принцев некие особые услуги.

Соня напряглась:

— Боюсь даже представить себе, какого рода услуги!

— Чистая охрана, Сонечка, — улыбался я. — С упором на специфику способностей Ивана Олеговича.

Девушка округлила свои красивые глазки и прикрыла очаровательный ротик ладошкой:

— Все настолько серьезно???

Я приложил палец к губам:

— Тс-с!.. Обещай об этом не болтать, и я приглашу тебя сегодня на поздний ужин при звездах.

— Правда?.. — Все проблемы Гогенцоллернов и Виндзоров были тут же забыты. — А куда?

— Яхта «Звезда» тебе подойдет? Может, хоть там нам никто вечер не испортит.

Соня «опомнилась», убрала все «лишние» эмоции с лица, оставив лишь легкую улыбку, и с достоинством кивнула:

— Я принимаю ваше предложение, молодой человек.

— А как быть с обещанием не болтать? — изогнул я бровь.