Камень Книга одиннадцатая (СИ)

— Ваше святейшество, — я улыбнулся, — морали мне читать поздно: в длинном списке моих прегрешений перед Господом нашим и православием азартные игры окажутся чуть ли не на последнем месте. Если вы хотите меня завиноватить, то тоже мимо: от подобных заходов я только раздражаюсь, злюсь и потом плохо общаюсь. Ваше святейшество, говорите прямо, чего вам от меня надо? Поверьте, так будет проще.

Святослав аж крякнул и буркнул что-то невнятное, Романовы и князь Пожарский улыбались, а похохатывающий дед Владимир решил прокомментировать ситуацию:

— Свят, заход с казино ты сделал грамотный, как по учебнику, но в оценке объекта воздействия дал маху!

— Да уж… — вздохнул патриарх и с некоторой фальшью продолжил: — Все время забываю, с кем дело приходится иметь. Хорошо, Алексей, буду говорить прямо, а речь пойдет о тех деньгах, которые ты недавно пожертвовал на развитие православия за пределами Российской империи. — Святослав, вернувший себе уверенность, выпрямил спину. — Мы решили начать с небольшого косметического ремонта наших храмов в Монако, Ницце и Сен-Тропе — мне уже подготовили некоторые эскизы и сметную документацию. Кроме того, завтра из России в Ниццу прилетают художники-реставраторы, в задачу которых входит восстановление внутреннего убранства храма в Ницце. И вот что я подумал, Алексей: может, твоему другу Александру Петрову будет интересно поучаствовать в реставрации, получить, так сказать, новый, а самое главное, богоугодный опыт?

Патриарх впился в меня взглядом, и я опять почуял, что он недоговаривает, но помогать Святославу не собирался:

— Хорошо, ваше святейшество, я сегодня же переговорю с Александром. — И замолчал.

Патриарх поиграл желваками и решился:

— Ладно, уговорил! — И выпалил: — Да, я очень хочу портрет работы Петрова! — И без перехода: — Почему православный художник пишет портреты какого-то там лягушачьего короля, а собственного патриарха не пишет? И, учитывая все растущую популярность твоего Петрова в аристократических кругах, ждать годами своей очереди за портретом я не намерен!

Ответить я не успел — откровенно веселящиеся Романовы в шутку начали дружно обвинять Святослава и в нетерпении, и в гордыне, и еще бог знает в чем. Патриарх вяло огрызался и отмахивался, пока слово не взял посерьезневший император:

— Мы вот не подумали, а Свят на самом деле прав: Саша Петров просто обязан будет написать портрет нашего патриарха в самое ближайшее время. Надеюсь, никому из присутствующих не надо объяснять все политические, религиозные и идеологические аспекты подобного нашего решения? Кроме того, самому Александру и роду Петровых от этого портрета только плюсы: личная благодарность самого патриарха, покровительство Патриархии, отличная репутация в среде простых священнослужителей и их прихожан, а про наш высший свет и говорить не приходится. Только у меня будет к тебе, Свят, один-единственный вопрос, — дед улыбнулся, — ты художнику за портрет платить собираешься или надеешься шедевр получить в дар?

Патриарх на мгновение опустил глаза, но только на мгновение, а потом с гордым видом заявил:

— Я надеялся на большую скидку… Минимум процентов пятьдесят.

Император кивнул:

— А мне почему-то кажется, что ты, Свят, в силу своего жандармского прошлого и церковного настоящего, уже давно Петрова просчитал и прекрасно знаешь, что никаких денег с его святейшества воцерковленный и положительный со всех сторон молодой художник не возьмет. Но у молодого художника есть друзья, покровители и будущие родственники, которые с удовольствием как бы возместят Петрову все потраченные на патриарха талант, немалые душевные силы и время. Ты намек уловил, твое святейшество?

Святослав вздохнул:

— Сколько?

— Тебе, Свят, как родному и с учетом огромной скидки ровно один миллион рублей.

— Грабеж!.. — буркнул патриарх. — Как есть грабеж!.. — И тяжело вздохнул: — Договорились. Что по срокам скажешь, Коляшка?

— Ничего определенного — сам ситуацию видишь, — но постараемся вставить тебя в плотный график художника сразу же после Машеньки, — дед указал на супругу. — Кстати, Свят, ты правильно сделал, что сначала решил с Алексеем поговорить, да еще и в нашем присутствии, а не сразу с Сашей Петровым или его отцом.

— Ты меня за кого держишь, Коляшка? — поморщился тот. — Я очень хочу, как ты выразился, шедевр, а не бледную копию шедевра, и портить отношения с Петровыми не собираюсь. — Святослав повернулся ко мне. — Насчет же реставрации я не шутил, Алексей, — переговори с Александром.

— Сегодня же, ваше святейшество, — заверил я.